И это все о нем. Виль Владимирович Липатов

Чтение книги онлайн.

      – Я родился в Сосновке, – сказал Радин, – а за годы войны деревня не переменилась… Вы деревенский?

      – Да!

      – А жена из города… Ей трудно понять, что для меня Сосновка – большая привычная комната! Лида боится новых домов…

      Прохоров был уверен, что Викентий Алексеевич зримо чувствует пустоту провала, звезды над головой, притаившийся мрак сосняка, слюдяной блеск дороги за спиной.

      – Я знаю о столетовской коллекции карманных электрических фонариков… – сказал Прохоров. – Вы о ней тоже знаете, Викентий Алексеевич.

      – Конечно! В деле описан шрам на его виске?

      – Да.

      – Шраму девять лет. Женька напоролся на сучок, когда с завязанными глазами, подражая мне, ходил по Сосновке…

      Скрылся в темени катеришко-самоход, на реке теперь самолюбиво пыхтел смутный в очертаниях, но с яркими огнями на мачтах буксир; река бесшумно – целиком – неслась на север, висящая над ней луна походила только на луну – такая была неповторимая, полнокровная.

      – Я должен заявить, – шутливо сказал Прохоров, – что тоже не отношу себя к тем людям, которым можно запросто положить палец в рот! Если вы каждодневно гуляете по этой дороге с десяти до одиннадцати, то вы единственный человек, мимо кого можно пройти без риска быть опознанным… – И он спокойно добавил: – Простите!

      Прохоров терпеливо ждал, пока Викентий Алексеевич припомнит вечер двадцать второго мая, мысленно пройдется по дороге, остановится на круче, прислушается к ночной тишине – звучат или не звучат шаги. Прошло не менее двух минут до того мгновения, когда Викентий Алексеевич, коротко передохнув, сказал:

      – Мимо меня действительно проходил незнакомый человек. Это мог быть и Заварзин, его я не знаю… Мать честная! Он мог не принять меня в расчет! Но как же я узнаю, что это был Заварзин?

      Прохоров на секундочку замялся.

      – Нужен следственный эксперимент, – наконец решительно сказал он. – Проведем мимо вас пять знакомых и незнакомых человек, среди которых будет Заварзин.

      В тишине раздались коротенькие, еле слышные металлические удары – это отсчитывали одиннадцать часы на руке Викентия Алексеевича. Когда они замолкли, сделалось совсем глухо и от этого особенно уютно, тепло, словно температура зависела от интенсивности звуков. Слепой учитель опять поднял голову, покачал ею так, точно гладил кожу лунным светом.

      – Еще есть чисто милицейские вопросы?

      – Только один, Викентий Алексеевич! Что происходило на лесосеке двадцать второго мая, кроме ссоры Столетова с Аркадием Заварзиным и стычки с мастером Гасиловым?

      – Странное происходило! – быстро ответил Радин. – Накануне Женька явился ко мне и еще на пороге заорал: «Гасилову – кранты!»

      – Как это понять?

      – Вот и я спросил Женьку: «Как СКАЧАТЬ