Россия и Запад на качелях истории. От Павла I до Александра II. Петр Романов
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Россия и Запад на качелях истории. От Павла I до Александра II - Петр Романов страница 23

СКАЧАТЬ континентальная блокада. Простой народ, уверовавший благодаря официальной пропаганде в то, что Наполеон – антихрист, решивший уничтожить православие (об этом говорили попы в каждой церкви), получив известие о неожиданной дружбе своего монарха с «дьявольским отродьем», пребывал в горьком недоумении. В Петербурге открыто и зло шутили: русских дипломатов, что подготовили Тильзитский договор, нужно ввести в столицу на ослах. Шведский посланник докладывал в Стокгольм: «…Неудовольствие против императора все возрастает, и на этот счет говорят такие вещи, что страшно слушать».

      Нетрудно догадаться, на что намекал швед: все чаще в Петербурге вспоминали 11 марта 1801 года – убийство Павла I.

      В пустой казне гулял ветер, армия нуждалась в новых рекрутах и пушках, подданные роптали, а новая война с «парижским другом» представлялась неизбежной: каждый мирный договор, что пишется под диктовку лишь одной из сторон, недолговечен. Самое время было думать не о планах передела мира, а о наведении порядка в своем собственном «маленьком хозяйстве», как часто говаривала еще бабушка императора.

      Не нравился Александру и предлагаемый Наполеоном миропорядок, построенный на силе и цинизме. Слова корсиканца – «Мы должны увеличивать наши владения вопреки нашей воле» – не убеждали. Это был путь в никуда, путь бесконечного экспансионизма. Если политических лидеров других стран не устраивала лишь новая, перекроенная Наполеоном европейская карта, то российского императора все меньше устраивал царивший в Европе беспредел, который не обязательно должен был закончиться с уходом Бонапарта.

      Самым последовательным противником Наполеона был Лондон, но мысль о новом европейском порядке родилась в Петербурге. В отличие от англичан, Александр думал не только о том, как сформировать очередную антифранцузскую коалицию, но и о том, по каким правилам должна жить послевоенная Европа.

      Агамемноном Александра прозвали позже, но можно предположить, что ощущать себя общеевропейским лидером он начал уже между Тильзитом (1807) и Эрфуртом (1808), где два императора встретились снова. Уже на этой второй встрече Александр демонстрировал куда больше хладнокровия и несговорчивости, чем в Тильзите. На людях оба императора по-прежнему были взаимно любезны, обменивались дружескими объятиями, подарками и поцелуями. Театр двух великих актеров был рассчитан на вполне определенного зрителя. Как с юмором заметил Евгений Тарле, «…для Наполеона эти поцелуи утратили бы всю свою сладость, если бы о них не узнали австрийцы, а для Александра – если бы о них не узнали турки».

      За ширмой, где шли тайные переговоры, атмосфера была совершенно иная. И страсти здесь бушевали уже нешуточные. В обмен на обязательство России выступить вместе с французами, если это потребуется, против Австрии, Наполеон предлагал русским Галицию. Позже многие славянофилы будут упрекать царя за то, что он не воспользовался этим уникальным шансом. По их мнению, он оказался плохим СКАЧАТЬ