Они разделились прямо напротив её подъезда, и стали удаляться в противоположных направлениях. Фигура одного из участников разговора чем-то напоминала детскую. Трое, включая предполагаемого Бродягу и ребёнка, направились к Яме, и Альке пришлось высунуться из окна по пояс, чтобы разглядеть, как они, один за другим, спускались туда, перебрасываясь между собой какими-то тихими фразами. Последний же участник разговора вместе с собакой нырнул в сквер перед домом.
Алька немного подождала, что будет дальше. Её волосы уже довольно сильно вымокли под дождём, а вцепившиеся в подоконник руки окоченели. Из Ямы не доносилось ни звука, а три человека, спустившихся туда, назад так и не возвратились. Алька отошла от окна и взглянула на часы – полвторого ночи. «Надо спать, а то завтра в школу не встану», – подумала она, поудобнее устраиваясь в кровати, и подтыкая одеяло вокруг себя, чтобы не оставалось ни одной щёлочки. Только она начала проваливаться в сон, как прямо перед окном раздался зычный посвист и пронзительный хриплый крик:
– Тарзан, ко мне!
Алька вздрогнула и окончательно проснулась. За окном продолжал надрываться прокуренный мужской бас, призывая невидимого Тарзана. Алька вспомнила, что так звали коричневого поджарого добермана, которого иногда привозили к соседскому пьянице. Дочь пьяницы жила от него отдельно и периодически уезжала в командировки. Собаку на это время оставить было не с кем, и ей приходилось отправлять Тарзана на побывку к своему отцу, деду Зыбе. Почему жители дома окрестили деда именно Зыбой, Алька не знала, знала только, что за время проживания деда Зыбы в их доме, трезвым его не видели ни разу.
Зыба был отставным военным и вдовцом. Оставив службу, он как раз переехал в дом, где жила Алька, ударился в беспробудное пьянство и в жизни больше никакого режима не соблюдал. Мог днями не выходить из квартиры или пропадать куда-то на неделю-две. Когда ему привозили собаку, он как-то немного собирался и ежедневно выводил Тарзана на прогулку. Однако предположить заранее, в какое время Зыбе взбредёт в голову погулять со своим питомцем, было никак невозможно. Он мог вывести пса в любое время дня и ночи. Прогуливаться Зыбе было лень, поэтому он просто выходил из подъезда, спускал пса с поводка, и тот стрелой мчался в сквер. Далее Тарзан на какое-то время полностью забывал о Зыбе, яростно нарезая круги по скверу и не отзываясь ни на какие Зыбины команды.
Этажом ниже Альки вдруг раздался грохот распахиваемого окна, и донеслось угрожающее:
– Эй, мужик!
– Чего? – с готовностью отозвался Зыба.
– Ты вот можешь в два часа ночи со своей собакой гулять, и не свистеть? Не орать?
– Могу!
– Давай, мужик!!
Окно захлопнулось. Всем жителям дома, не исключая Зыбу, было хорошо известно, что дядя Саша, Алькин сосед этажом ниже, слов СКАЧАТЬ