Не в масть. Зарисовки из жизни людей и собак. Николай Лейкин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ да… Образоносца-то нашего мы и забыли! – спохватился Порфирий Васильевич. – Ведь мы привезли ему коробку конфет. Она у меня в кармане пальто.

      Он отправился в прихожую, вернулся оттуда с маленькой коробкой конфет и, подавая ее братишке жены, сказал тестю:

      – Вот мы помним и все наши обязанности точно исполняем. А дома я вчера после ухода гостей осмотрелся – табуретки у пьянино нет, а она в описи, нескольких гнутых буковых стульев тоже нет.

      – Да оставишь ли ты! – крикнул тесть.

      – Как оставить! Всякому, папашенька, своя слеза солона. А потом забудется… Между тем я человек небогатый…

      – Порфирий Васильич, грушку… Скушайте грушку… – приставала к зятю Анна Тимофеевна, чтоб перебить разговор.

      – Вы, разумеется, сегодня у нас обедать остаетесь? – спрашивал тесть зятя.

      – Да надо-с. Дома ничего не стряпано, а весь вчерашний ужин гости, как саранча, уничтожили. Только поздравительные пироги, что вот сегодня присылали, и остались. Я вот хотел вас, папашенька, спросить насчет сегодняшней кареты, в которой мы визиты делаем: вам за нее платить или мне?

      – С какой же стати мне-то? Свадьба кончилась, и все мои расходы кончились. Неужели мне уж и после свадьбы-то тебя содержать! – возмутился Петр Михайлович.

      – Конечно, ежели не хотите заплатить, то я требовать не имею права, но мне кажется, что тут можно маленькую комбинацию сделать. У меня не хватает нескольких гнутых буковых стульев… Ежели бы вы за карету сегодня отдали, то я вам стулья мог бы простить.

      – Ах, боже мой! Да что ты отравляешь меня этими расчетами! Дай мне хоть сегодня-то свободно подышать! – вырвалось у Петра Михайловича. – Стулья будут…

      – Ну, будут так будут. Карету в сторону. Только когда будете буковые гнутые стулья посылать, то не забудьте прислать и табуретку к пьянино.

      – Уймись. Покури ты хоть папироску.

      – Угостите, так покурю. Своих я, признаться, не захватил.

      Петр Михайлович раскрыл перед ним свой портсигар. Порфирий Васильевич взял папироску и закурил.

      – Ну, что же, завтра, поди, с молодой в театр? – спросил зятя Петр Михайлович. – Вам теперь надо ваш медовый месяц повеселее справлять.

      – Ах, папенька! Голубчик, папенька! – вздохнул Порфирий Васильевич. – Жалованье я получаю маленькое, а пятнадцать-то тысяч за дочерью вы даже не пятипроцентными, а четырехпроцентными бумагами всучили. Ну, да что тут! Сама себя раба бьет, что худо жнет. Недоглядел я вчера, а уж сегодня поздно… А я это только к тому говорю, что как же нам можно в вихрь жизни-то удариться при нашем жалованьи? Ну, разик-другой в театр сходим, а там и засядем.

      Тесть не возражал, пожал плечами и отошел от зятя.

      Катя удалилась с матерью в другую комнату, что-то ей рассказывала и горько плакала.

      Вскоре горничная доложила, что обед готов. Все отправились в столовую. За обедом очень мало разговаривали. На всех лежал какой-то тяжелый гнет. Тесть чокался с зятем, пил за его здоровье, зять выпил за здоровье тестя и тещи, но разговор не клеился.

      После СКАЧАТЬ