Домик на Кирхен-Штрассе. Антон Шиханов

Чтение книги онлайн.

      А потом, 9 сентября, ситуация изменилась. Наши войска на территории Польши расстреливали… поляков. Покоренных. Теперь я без всякого страха мог смотреть на происходящее. Мне не страшна была смерть, и я глядел, как она играет на лицах чужых мне людей.

      Позже, возвращаясь домой, я видел вдалеке, как врываются в небо столбы земли, вызванные падением нашей бомбы из самолета. Мое воображение рисовало мне искалеченные тела и корчившихся людей, которых я видел в Быгдоще. Потом я видел разрушенные здания и смерть на улицах Данцига. В моих ушах звучала странная музыка войны, песнопение апокалипсиса. Нет, положительно, я не был предназначен для того, чтобы стать солдатом.

      Возвращение в Кенигсберг я встретил другим человеком. Я смотрел на небо, и не видел в нем пролетающих птиц; я видел, как на трамвайных путях лежат обожженные тела, хотя их там вовсе не было… город утопал в мире и спокойствии, но мне казалось, что это не так.

      Ужас войны поглотил меня, и трупы в Быгдоще, и великолепном Данциге навсегда отравили мое сердце.

      И хотя я вернулся, это был уже не я. И тем более не солдат, каким меня хотел сделать дядя. Это был другой мальчик. Еще слабее, чем раньше.

      20

      Моя семья была антифашистской, но это никогда не выставлялось напоказ, так как это было опасно. Дядя, единственный фанатик в доме, был среди нас такой же белой вороной, какой наша семья была для большинства в Германии, знай они наши мысли.

      После начала войны дядя еще несколько месяцев оставался в городе, уезжая, он сказал, обращаясь к моему отцу:

      – Знаешь, Герман… если бы ты не был моим братом, я бы на тебя донес.

      – Мне нечего тебе сказать.

      – А ты и не говори, ты просто знай, и думай. Думай о том, как надо вести себя в обществе. Эй, Мартин, это и тебя касается!