А напоследок родительских нотаций было столько, что моя голова не сумела их все в себя вместить.
– Не позволяйте скомпрометировать вас… Не вселяйте пустых надежд в сердца кавалеров… Будьте осторожны в словах… Не забывайте о том, чему я учила вас столько времени… Скромность и послушание!.. Не выпускайте на волю ваш резвый нрав…
И к каждому наставлению матушка прилагала бесконечно долгую лекцию с предположениями о моей дальнейшей судьбе, одно ужасней другого, с использованием многострадальной девицы О… если, конечно, я вздумаю ослушаться. И почти всё это она повторила мне перед отъездом, правда, в значительно укороченном варианте. И если бы слова баронессы были камнями, то надо мной уже возвышался бы высокий холм, а я превратилась в расплющенный кусок несчастной плоти.
– Я не заставлю вас краснеть, матушка, – клятвенно пообещала я и выдохнула с облегчением, когда карета тронулась с места.
Впрочем, матушкины поучения сменились поучениями наставницы, прим-фрейлины, герцогини и, конечно же, дядюшкиными. Однако, в отличие от баронессы Тенерис, запугивать меня никто не собирался. Предупреждать, предостерегать, направлять и указывать – да, а рассказывать страшные истории, как моя дорогая родительница, никому бы и в голову не пришло. И уже за одно это я была безмерно благодарна графу Доло с его решением забрать меня из-под крыла родительницы.
Звон колокольчика, возвестивший о пробуждении ее светлости, вырвал меня из размышлений. И все пришли в движение, без суеты и беготни. Графиня Виктиген открыла двери и первой вошла в опочивальню. За ней последовали анд-фрейлины, затем мы, а после и служанки, у которых также имелись свои обязанности, от которых были освобождены благородные дамы. Спасибо и на этом.
Ее светлость встретила нас, сидя на ложе. Выстроившись перед кроватью, мы дружно присели в реверансе, приветствуя пробуждение своей госпожи, и прим-фрейлина произнесла:
– Доброго утра, ваша светлость. Пусть боги будут добры к вам и ниспошлют еще один замечательный день.
– И вам их благословение, дети мои, – лучезарно улыбнувшись, ответила герцогиня. После хлопнула в ладоши: – Приступим.
Графиня Виктиген шагнула в сторону и повернулась к ее светлости боком. Она, словно дирижер, взмахнула рукой, и две фрейлины, подойдя к ложу с двух сторон, ухватили одеяло герцогини за уголки и отточенным жестом отогнули его, освободив госпожу из уютного теплого плена. Следующая пара помогла ей встать, и служанки бросились к постели, чтобы привести ее в порядок, пока мы занимались их хозяйкой.
Уборную и умывальню я переждала, не сходя со своего места, потому что меня пока указания прим-фрейлины не коснулись. Однако в ритуале переодевания меня задействовали. Я несла герцогине подготовленное СКАЧАТЬ