Канатоходцы. Том I. Татьяна Чекасина

Чтение книги онлайн.

      – Я – да! Где ещё быть моей второй половине? Только у родной сестры. Рядом с домом много народа, машины, дым, огонь…

      Говорит, – шёл. «Там Аня!», а в момент опознания трупа Пинхасик Ф.И.: «…моя любимая жена…» А только что: «моя вторая половина». Видимо, информации вагон, – вопреки мнению майора. Темнит. Так и «ребёнок» темнилы.

      Пиджак на одном плече разрезан.

      – Натан Аронович?..

      – Тут хранили деньги! – Рад: прекращена тема хронологии.

      – Эксперимент. Резанём?

      Два перочинных, один деревянный – для бумаг. Другие – кухонные. Крепкая материя!

      – Как вы хлеб режете? – добренький майор.

      – А вот так, – ухмылка Инны.

      – Бруска нет? – в тон майору лейтенант.

      – Какого? – удивление хозяина.

      Итак, тот нож не тупой. А так как он, наверняка, принесён (и унесён), то, видимо, охотничий (в чехле). Или уголовный (вылетает от нажатия кнопки). Открытым такой не сунешь в карман. На улице Нагорной люди зарезаны. И орудие, наверное, на дне реки или выгребной ямы, не выгребаемой никогда…

      – Где прятали пиджак?

      Оба глядят на антресоли.

      – А как туда?

      – Я со стула.

      Может, и вор «со стула»? А вдруг вора не было, а вот этот длинный и обворовал себя?

      – Стремянки нет?

      – Мне она не нужна.

      В кухне, немаленькой, сервант, на его полке стекло в трещинах.

      – Давно лопнуло?

      – Этим вечером! – дуэтом.

      Лупу! Ба! След. И рулетка у Кромкина в кармане, как у других кошелёк, который иногда дома. Сорок второй. Перерывают обувь. Ни одной пары этого размера. У отца – сорок шесть, у девицы – тридцать девять, у её матери был тридцать седьмой. Кромкин (дурной пример Никиты в ООН) ударяет ботинком. Рядом с еле видным нормальный отпечаток. Не ступала нога в общественном транспорте. На индивидуальном гоняет? А протектор знакомый, но не такой, как у его ботинок. Обул ногу. Кто-то пытался с полки дотянуться до антресолей, но не вышло? А как вышло? Видимо, с раковины.

      На стул, на края раковины… В Кромкине сто кг. Не рухнет? Выдержала. Но не дотянулся.

      – Давай, – велит майор.

      Лейтенант Запекайло и дверцы открывает, и ванночку с барахлом на край выволакивает, в ней и хранили деньги.

      Вывод: лиходей немного выше Кромкина, но не такой, как хозяин денег.

      – Увлекательная работа, – хвалит Инна.

      – Так сколько? – не ожидая нового ответа.

      – Пятьсот рублей.

      Кромкин – из папки бумагу:

      – «Пять тысяч. Моя премия…»

      – Да таких премий нет! Я от волнения…

      «Время мошенников… Вместо одних денег могут дать другие…» Вроде подсказки. Как анекдот про филармонию, где «одни евреи». Они и убиты. Или песня: «Два клёна, любимцы дяди Соломона…» Имя в документах окажется немного погодя. Деревья дальше растут, а «дядя» с этим именем в морге. Тёща Кромкина так и говорит не «два» рубля, а «двадцать». СКАЧАТЬ