Беременность – это боязнь, страхи, резкая прогрессирующая смена габаритов, бесконечные перепады настроения, – и о, ужас, – предощущение битвы. Вот прямо сейчас, в эти ворота, к этим людям в белых халатах. Ты или тебя? И без никого, без эмоций, интеллекта, опоры. Только ты и на физиологическом уровне. Ужасно. А вокруг твердят одно – готовься! А вспоминать – легче, правда, легче. Пассивная подготовка получается. Беременная, ни чем ни занятая, да, деятельная и дошедшая до восьми с половиной месяцев на работе, получив две недели отдыха, она себе позволила повспоминать про детство и про род. Да, позволила себе, неожиданно для самой себя, волевой, решительной, занятой, прохлаждаться воспоминаниями.
В родовую деревню Голубцово, что в Волоколамском районе Московской области, нас вывозили на три месяца без родителей. У родителей в Москве на Околоточной был старший и единственный сын. Ему освобождали место летом, чтобы он готовился к институту. И отец был занят им, убеждал его идти только в рабочие, и сын работал на литейном заводе, а кроме того готовился по вечерам. Иногда приходили его друзья, они играли на мандолине и гитаре, пели и общались. Родители делали ему взрослую молодость. Дуня им готовила, а нас, чтоб ему не мешали, отправляли в деревню к бабушке Матрене. Так родители думали сделать из Васи человека.
В деревне у бабушки Матрены, мы, помню, сцепились с деревенскими, ругались друг с другом, стоя каждый на своей изгороди, кто кого переспорит. Да, изгородь на изгородь поливали руганью – всё, что осталось в памяти от деревни.
Да, а после Васи, тут же во дворе на Околоточной, в 1939 году моя подруга Ривка влюбилась в русского. А родители ей в таком выборе отказали. Она по молодости даже не посоветовалась ни с кем, и со мной тоже. Пошла и повесилась. Вот такая драматическая любовь. И моя любовь, тихая и спортивная, развивалась в то же время. Играли в волейбол и смотрели друг на друга. И не то что родителям, а и друг другу не успели сказать ни одного слова. Он ушел на войну, а с фронта не вернулся.
Глава 8
Дочка
Я родилась я январе 1955-го и хотела, чтобы это был памятный и радостный для родителей день. Ведь по новой теории не они тебя, а ты их выбираешь при рождении. Хотела, как «девочка добрая». Это была бабушкина присказка – будь всегда девочкой доброй. Однако мое рождение оказалось для родителей, прежде всего, трудной проблемой. Тогда, если кто помнит, на рождение ребенка было положено два месяца, а остальное – как знаешь. На другие порядки за железным занавесом оглядываться не приходилось.
– Через две недели мне выходить на работу, – это первое, что мама сказала папе, передавая в роддоме кулек с ребенком.
При людях он помолчал, а дома сказал:
– А зачем тебе работать? Я тебя обеспечу.
Она сказала:
– Я не для того училась, чтобы дома сидеть.
Стало ясно, что супруги не понимают СКАЧАТЬ