СКАЧАТЬ
день, сказали, так теперь будет, а расскажешь кому – убьем. Да и кто тебе, безродине изгойной, поверит? Не выдержала Малена, в ту же ночь и сбежала, хоть и страшно было. Хотела в леса – да побоялась – чудища там всякие бродят, леший, русалки, уж лучше тут, в Ладоге, к кому в дом прислужницей напроситься. Знала девчонка – можно в богатую усадьбу продаться, в слуги, только вот как это сделать – не представляла. Долго бродила по улицам, почитай три дня, ночевала в кустах да на пристани, шарахаясь от каждого шороха, особливо пугалась дружинников-гридей – знала, в любой момент на правеж ее могут свести, беглянку, да кнутом до смерти, предупреждали о том Сушинины – ты, мол, нам не ровня, челядинка гнусная, черная девка. Ежели сбежишь, засекут, да так, что выть будешь! Вот и боялась Малена. Есть хотелось страшно, попрошайничать стеснялась, да, опять же, гриди повсюду. Увидала как-то рядом с забором курицу, оглянулась – вроде никого нет – кинулась рысью… Тут ее и поймали. Хорошо, новый хозяин Борич выручил, за что, конечно, и благодарна Малена, только… Только уж и сам Борич таким гадом оказался, гаже нету! Приставал по-всякому, какому только сраму не научил – а Малене куда деваться? Снова на улицу – под кнуты? Хотя кнутов она и тут испытала в достатке. Бил, колотил Борич ее часто… правда, не в полную силу, так, чуть-чуть, для острастки. В полную силу бить опасался – жалел собственное имущество. Малена усмехнулась – а ведь никаких прав на нее Борич не имел! Сушина и его родичи – да, другое дело. А Борич, выходит, чужое приветил! Голов-ник, тать… Молотил дождь по крытой дранкою крыше, пузырились коричневые лужи, грязные, как и все, что происходило с Маленой. А может, забраться на высокую кручу – и вниз головой в Волхов?
В заведении Ермила Кобылы к вечеру собралось порядочное число народу. Вернувшиеся с торга купцы-гости сидели за отдельным столом, деловитые, важные, не чета прочим – мелким торгашам-квасникам, странникам да артельному люду, шумно обсуждавшему последние новости – предстоящий уход из города части дружины. Бились об заклад, азартно кидая на пол шапки, спорили: насовсем уйдут гриди или же к осени возвернутся?
– Ну да, возвернутся, как же! – размахивая кружкой, орал здоровенный чернобородый детина с кулаками размером с голову. – Чего им тут делать-то? У Рюрика-князя служить, чай, и выгодней, и почету больше.
– Не, Ратля, не прав ты. У них, поди ж, у всех тут родичи, семьи.
– Это у гридей-то семьи? – Детина глухо захохотал. – Раков в Волхове не смеши, Твердисаве! Вот, скажи лучше, ты, как мастер знатный, к Олегу-князю вхож, всякий знает…
Стекольный мастер Твердислав приосанился, горделиво подкрутив пышные усы – уж конечно, вхож, правда, не столько к князю, сколько к супружнице его, Сельме, та частенько браслеты да кувшинцы витые заказывает. Твердислав в Ладоге – один такой мастер, ну, почти один.
– Так вот и узнал бы кое-что, – хитро подмигнув окружающим, продолжал Рятля. – Окромя гридей, не сбирают ли к Рюрику охочих
СКАЧАТЬ