Реквием по вернувшимся. Игорь Вереснев

Чтение книги онлайн.

      – …Мама… Мамочка…

      Кровавое облако наваливалось на неё всей своей многометровой громадой, душило, но она не сдавалась, карабкалась, протискивалась сквозь его вязкую толщу.

      – Мамочка!..

      Сил не было никаких. Вероника стиснула зубы, упрямо рванулась вперёд. Туда, где отчаянно звал её Мышонок…

      Наконец получилось разлепить веки. И почти в тот же миг в комнате вспыхнул свет, заставив на секунду снова зажмуриться. Вероника с трудом перевела дыхание, села.

      В распахнутой настежь двери застыли родители, а рядом с диваном стоял Мышонок, одной рукой дёргал за рукав маминой пижамы, другой тёр зарёванные глаза.

      – Что… Что случилось?!

      – Леночка кричала…

      Вероника схватила дочь за руки.

      – Маленькая моя, что такое?

      – Мама, не умирай, пожалуйста!

      Похолодев от ужаса, Вероника соскользнула на пол, на колени. Прижала к себе дочь.

      – Что ты такое говоришь?! Тебе приснилось что-то нехорошее?

      – Не приснилось…

      Леночка проснулась посреди ночи оттого, что хотелось пить. Сначала думала – похочется и перехочется. Затем – что хорошо бы пойти в столовую и выпить водички или сока. Она ведь уже не маленькая, ей целых пять лет исполнилось! Но в столовую нужно спускаться по тёмной длинной лестнице. Нет, Леночка не боялась темноты. Но бабушка не разрешает ночью ходить по лестнице, потому что можно упасть. Если бы с мамой…

      Будить маму Леночка не хотела. Вдруг мама обидится, передумает и улетит на свою звёздочку? Так и лежала, мучилась жаждой и боязнью обидеть маму.

      А потом Леночке показалось, что в комнате не один её ночник горит. Ещё что-то светится – там, возле маминого дивана. Что если мама не спит, светит зачем-то фонариком? Позвать? Но позвать, это значило разбудить.

      Леночка осторожно слезла с кровати. Тихонько, на цыпочках, пошла к дивану. Она не станет будить, только посмотрит, спит мама или нет…

      Это не фонарик горел. Мама, странно неподвижная, непохожая на себя, чужая, – светилась! Леночке стало страшновато. Позвала, сначала тихо, затем во весь голос:

      – Мама… Мама!

      Мама не шевельнулась даже. Леночка осторожно коснулась её руки. Холодной и твёрдой, будто сделанной из камня.

      Леночка никогда не была трусихой. Но сейчас она испугалась, сильно, по-настоящему. Не за себя испугалась – за маму. И закричала:

      – Мамочка!