Несмотря на поздний час, по ней фланировали парочки и целые группы туристов.
«Девушки по-прежнему похожи на райских птиц. Звёзды светят с привычных мест. А моего внука…»-И он впервые за время присутствия в его жизни Костика чувствует пугающую пустоту. Что угодно – старческое безумие, ещё один труп в бассейне, все четыре всадника Апокалипсиса –лучше, чем неизвестность.
Они проделывают обратный путь через лобби. Садовой отмечает: друг держится на остатках адреналина. Вот и лёгкая испарина выступила на лбу.
– Пятнадцать минут второго,– бесцветным голосом оповещает Павел Петрович, словно сообщение может навести на какую-то мысль.
– Давай разделимся,– предлагает профессор.– Ты пойдёшь вправо, а я…
Мотнув головой, Белозерцев свернул в указанную сторону и обнаруживает себя у погружённой в сумрак террасы бара. Она кажется озадаченно притихшей. Осознавая тщетность усилий, он обследует доступные взгляду уголки. После чего рысью двигается по дорожке. Вдоль неё почти у самой земли выстроились в почётном карауле фонарики. Неугомонная фантазия Костика обнаруживала их сходство с жучками-светлячками.
По правую руку свисают плоды египетских акаций, похожие на гигантские стручки гороха. Далее просвечивает стена, отделявшая «Парадиз» от недостроенного отеля. При свете дня Павел Петрович как-то заметил: руины долгостроя обитаемы, о чём свидетельствовала натянутая верёвка с выцветшими, истончившимися от продолжительной эксплуатации джинсами и футболками. Освещение – скудное,неестественное, точно в приборе ночного видения. Может ли ребёнок спрятаться в обрезках теней, разбросанных то там, то здесь?
У него темнеет в глазах.
«Куда подевалась эта луна?»
Воздух раскалывает заунывный голос из динамиков, установленных на ближайшем минарете. Он призывает воздать хвалу Всевышнему.
– «Господи, помилуй!» – шепчет Павел Петрович, и, словно устыдившись своего порыва, устремляется вперёд, впервые семеня по-стариковски.
… Площадка вокруг бассейна с подогревом обезлюдела, приняв прежний облик. Стараясь не смотреть в воду, подсвеченную мертвенно-лунным сиянием, Павел Петрович замер у бортика. Сквозь нарастающий ток крови в ушах прорвался мерный металлический звук. Он показался таким далёким, таким чуждым, как будто принадлежал другой реальности. Павел Петрович грузно опустился на бортик бассейна. Ему хватило длины руки, чтобы дотянуться до воды.
«В этой воде плавала она…»
Желание смочить лоб улетучивается.
«Говорят, вода способна хранить информацию о событиях».
На стремление вернуться в исходное положение коленные чашечки, точно залитые цементом, отреагировали болью. Ничего не оставалось, как сползти на колени. Опираясь о бортик, он попытался поставить правую ступню параллельно выложенной СКАЧАТЬ