Это расплата.
Морг располагался глубоко под землёй. Виктор шёл вниз, чувствуя хруст коленей на каждой ступеньке. От Натана удалось узнать немного. Ник оказался в клубе Асфодель… что он там делал? Он же не любит клубы. А потом туда ворвались террористы из Адвента, и больше Натан не знал ничего. Нужно выяснить об этом всё. Узнать все подробности, а потом… потом будет понятно.
Белый свет бил в глаза, холодный, злой. Скоро Виктор увидит тело. Он заранее знал, что не испытает никаких эмоций при этом. Будто это не его родной сын, а незнакомец, на которого плевать. Не тот человек, которого он растил восемнадцать лет, а какой-то прохожий. Как убитый в боевике пособник главного злодея, чьё лицо даже никто не запомнил. Ментальный блок работал исправно до сих пор, все эти годы.
Это расплата за то, что совершено давным-давно.
В подвале нет морозильных камер, только огромные топки крематория. Печи выключены, так что тут пока ещё холодно. Несколько тел, накрытых белыми простынями, но только одно вызывает на себя всё внимание. Тряпка не закрывает волосы, на которых видны капли крови. Снизу торчат мягкие туфли, тоже испачканные в красном. Сбоку высунута кисть руки, синяя и опухшая.
Что тебе снится, палач?
Голос в голове, как живой. Впечатление оказалось настолько сильным, что перехватило дыхание. Блок поддался, но всего на одно мгновение. Теперь Виктору снова плевать.
Это расплата.
Тут не только покойники. Три человека в чёрной боевой броне с жёлтыми полосками на плечах и шлемах с матовым забралом, за которым не видно лица. Императорская тайная полиция, дигерины. Из-за брони невозможно определить возраст и даже пол. Они рассматривают Виктора, и он знал, что прямо сейчас на дисплеи их шлемов начнёт выводиться вся имеющаяся информация о нём, вернее то, что им положено знать. Дигерины не пользовались устаревшими технологиями, как всё население империи, у них было самое лучшее и продвинутое из того, что осталось.
– Что тебе здесь нужно? – спросил один из них.
Шлем сильно исказил голос, и его невозможно определить. У дигеринов нет имени, как гласит старая поговорка, они все одинаковые, чтобы никто не смог им отомстить.
– Это мой сын, – сказал Виктор. – Я хочу его увидеть.
– Ты отец обвиняемого?
– Обвиняемого? Что это значит?
Дигерин покачал головой. Даже непонятно, мужчина это или женщина.
– Виктор Райвенгов, – не то спросил, не то подтвердил другой. Матовое стекло шлема немного блестело, когда выводило данные СКАЧАТЬ