– Я буду всю жизнь себя ненавидеть, если не проверю. Если не узнаю наверняка, – опустив взгляд в пол, ответила очень тихо.
– Ладно, – просто сказал он.
Удивлённо посмотрев на него, изумилась – ветвь исчезла, но в груди мужчины оказалось золотое, медленно расплывающееся пятно, которое проступало на венах рук и шее тёмным сверкающим светом, который через несколько мгновений потух.
– Могла бы всё-таки расщедриться на что-то более ценное, – кисло пробурчал Харон.
– Прости, – почти вежливо ответила она.
Я задумалась, а какие их всё-таки связывают отношения? Не похоже, что просто деловые. Это было как минимум интересно.
– Думаю, ты хочешь покурить на дорожку, – заметил он, вкладывая в свой голос какой-то намёк, который девушка сразу же рассекретила.
– Да, Марго, подождёшь нас здесь?
Я махнула рукой. Хотят посекретничать, пусть их.
Элли
Достав из пачки сигарету, почти вплотную придвинулась к Харону, чтобы дикий ветер не сбил пламя зажигалки, закурив, отошла в сторону и мрачно уставилась на него. Он никогда не говорил мне ничего хорошего. Все вести от Стража были плохими.
– Ох, не смотри на меня так, – укоризненно вздохнул он. – Ты меня нервируешь.
– Рада, что способна вызвать в тебе хоть какие-то эмоции, – сказала, ничуть не покривившись. – Что скажешь?
– Отговаривать её – бессмысленно, тебя – тем более, так что я просто хочу убедить тебя быть осторожной. Ты выбрала это место не случайно, а значит вы идёте в одну из башен. Чёрная или Белая? И к гадалке не ходи, в белую ты и ради святой Терезы не полезешь, зная, кто там сидит, значит Чёрная. А раз парнишка как ты, то у него есть учитель – Чёрный человек. Всё правильно?
– Удивительно, что ты узнаёшь всё это от меня, – заявила холодно. – Помнится, обо мне ты знал с самого начала.
– Ты многого о себе не знаешь, Элли. Твой случай настолько уникален, насколько и прозаичен случай этого Максима. Он хоть жив? Не в пустую идёте?
– Катерина уверена. Значит шанс есть, – ответила, пожав плечами и стряхивая пепел на стылую землю.
Его слова, как и прежде, вызвали с трудом подавленную волну вопросов. Харон частенько говорит загадками, и никогда не отвечает прямо. Мне послышался лай собак и в этой какофонии звуков вдалеке померещился особой вой, неживой.
– Ты напугана. Чем?
– Это всё нервы, – покачав головой, отказываясь говорить правду, оборвала его.
– Что тебе снится, Элли? Неужели Изнанка, что ты так рвёшься туда? – он говорит тихо, а черты лица вновь плывут, сбивая с ног своей расплывчатостью, непостоянством, пугающей белизной мягких линий.
Раньше это не раздражало, теперь безумно злило.
– Хватит, – резко закончила разговор. – Ты знаешь, зачем мы пришли. Так давай уже приступим.
– Ваши СКАЧАТЬ