– Чтоб ты знала, женщина: я правая рука отца войны, главы касты воинов, что защищают ваши жалкие жизни. А вот это, отец глубин. Проникнись всей важностью момента, и отвечай: где твой сын?
– Я… Я не знаю, господин! А что случилось?
Раздался явственный скрип зубов, и говоривший со злобой заорал, уже не сдерживаясь:
– Твой безродный поднял руку на его сына! Он поднял руку на человека глубин!!! – говорящий чуть не захлебнулся от вопля. – Это не может остаться без наказания.
– Хеху не мог такого сделать, господин, Хеху славный маленький мальчик. Он слабый и робкий.
– Тем не менее, он ударил моего Кая! – взорвался яростным криком другой. – И это накануне испытаний! Если Кай их провалит, женщина… – что-то хрустнуло, – твоему выкидышу не жить! Слышишь?!!
– Я сам вырву его сердце, брат, и сожру на глазах этой толстухи! – подключился первый. – Этот червяк посмел ударить моего любимого племянника!
Вдруг страх сковал мое тело! Страх?
О духи леса! Меня нашли! Они знают, кто я! Я пропал, я погиб, мне нет спасенья!
Ну-ка шиза, заткнулась, и панику в «off». Сюда войдут?
Боги, это же человек из касты людей-рыб. И с ним его брат – человек боя, воин! Конечно, они войдут куда захотят!
Та-а-ак… Взгляд обшарил «комнату». Стены – плетеные толстые прутья, не проломиться. Крыша? Толстый слой чего-то сушеного, похожего то ли на солому, то ли на тростник. Высоко, не допрыгнуть. Хорошо хоть проход из «комнаты» в «кухню» не проглядывается от входа.
– Кто в доме? – рыкнул первый.
– Никого, господин! – испуганный лепет мамы.
– Ты врёшь, женщина! Я что-то слышу!
И в дом, отшвырнув с пути маму, вломился здоровенный кабан в одном подобии набедренной повязки со свисающим впереди узким, расшитым «передником». Зато весь, от ног до лица, в затейливых татушках и с ожерельем из сушёных ушей. Человеческих, уж я-то понимаю. Выпученные в ярости глаза, сверкая белка́ми обшарили комнату.
– Он здесь, Си́ту! – расплылось в улыбке растатуированное лицо.
О духи…
На хер твоих духов! Мгновенно согнувшись, я схватил с земляного пола горсть пыли. Мама, конечно, всегда тщательно убирается, но это же просто земля. Хоть немного, хоть горсточку, но моя ладошка захватила. И тут же отправила пыль в пучеглазую рожу. А не надо так глазёнки топорщить, людоед хренов.
– А-а-а! – заорал мужик, промаргиваясь.
Я ужом проскользнул меж его бревнообразных рук, что пытались схватить мою тщедушную тушку, и плашмя бросился под внешнюю стену. Туда, где мгновенье назад увидел небольшую щель, меж плетеной стеной и землёй.
– Где?! – в дом ворвался другой, по голосу – отец, что переживал за испытания сына.
Поздно! Я словно гусеница, обдирая кожу, протиснулся СКАЧАТЬ