– Спрошу, чё за кипиш у тебя случился девятого августа? Лет девять-десять назад.
Глаза у девчонки словно остекленели, заблестели. Она схватила кулон, зажав в кулаке, будто хотела защитить. Хром продолжал сидеть как сидел, расслабленно и не шевелясь. Ну же, давай, подруга… Наконец она сдалась, отстегнула цепочку и кинула Хрому, предупреждая, чтобы не открывал, а только смотрел. «Глок» в ее руке теперь потряхивало, как и Хрома, но он старался держаться спокойно, правда, слабость уже накатывала волнами, аж блевать хотелось.
Еще одно усилие. Согрев цепочку с сердечком в ладонях, он закрыл глаза и прислушался к ощущениям. Образы появлялись один за другим, расплывчатые и очень-очень далекие, Хром едва успевал за ниточкой, тянувшейся туда, в старший девчачий отряд, к далеко не первому по счету парню, но первой настоящей любви. И среди ненужных такое случается. Продравшись сквозь слои чужих воспоминаний и эмоций, Хром наконец увидел то, что искал.
– Мальчик, три двести. Твой и того парня, которого пришили недавно. Не этого, Кирюху-торчка, а другого. Посолиднее.
– Беса, – хрипло сказала девчонка.
– Ну, тебе виднее. Я не всегда четко вижу. Знаю только, что вы давно не вместе – ты мелкая была, он постарше, как родила, так и попрощалась с обоими, развели вас дороги.
– Ты что, экстрасенс?
– А х… хтонь его знает. Но для Шахтера я инфу точно так же пробивал. Ну и чё, поверит твой командир в такое?
В ответ ему лишь грустно пожали плечами. Глаза у девчонки покраснели – даже в тусклом подвале легко заметить, как она будто вся сжалась изнутри от накативших чувств и воспоминаний. Хром больше ничего не говорил – лишнее. Та, постояв немного, молча забрала свою цепочку и направилась к выходу, но уже у самой двери, обернувшись, спросила:
– А про мальчика ты что-нибудь видишь? Какой он сейчас?
Хром чувствовал что-то, но выразить не мог, поэтому решил не обнадеживать. Четкости не хватало и свежих каких-нибудь вещей, о чем он ей и поведал. Она словно вновь была шестнадцатилетней и беззащитной, и Хрому ужасно захотелось по-человечески ей помочь найти сына. Он даже не подозревал, что, присмотревшись, вскроет старый нарыв, который до сих пор ноет где-то внутри. И, судя по его ощущениям, так было с каждым в этой шайке брошенных детей, по стечению печальных обстоятельств, ставших семьей.
– Кстати, я Винни, – сказала она уже почти из-за двери. – Только не ржать, а то подстрелю.
«Да что там смешного, – подумалось Хрому. – Ну была в детстве пухлой, с кем не случается».
– Зато сейчас красивая, – отозвался он. – А я Вася Хром. Благодарю за суп.
– Это СКАЧАТЬ