– Саш? – Надя дергает меня за локоть, пытаясь привлечь к себе внимание, но мне вообще не до нее.
Собирая остатки самообладания, набираю ответ. Это не так-то просто – пальцы дрожат как у алкаша.
Саша: Нет, уже спим
Прочитала. Печатает. Стирает. Опять печатает. От того, как, не мигая, пристально пялюсь в экран, слезятся глаза.
– Саш, это Лиза пишет? – напряженно шелестит Надя рядом.
Молча киваю, не поворачиваясь к ней. Просто не могу взгляд поднять. Место на плече, где мы соприкасаемся, будто окаменело. Тянет стряхнуть это ощущение.
– Мне лучше уйти? – взвивается ее голос, дрогнув.
Я понимаю, что ей наверно обидно это все, но не знаю, что с этим делать. Да и не успеваю ничего ответить, потому что наконец приходит сообщение от Лизы.
И лучше бы я его не читал.
Лиза: Саш, ты прости меня. Я тебя очень- очень люблю. И хочу уже к тебе. Ты же знаешь, что я тебя люблю, правда?)))
Из горла вырывается придушенный судорожный всхлип, зажимаю рот рукой. Строчки расплываются перед глазами, во рту как-то солоно. Мотаю головой, словно пытаясь отмести эти эмоции, которые не помещаются в меня. Она будто знает. Наотмашь бьет. Издевается.
Саша: Это ты меня прости. Кис, я люблю тебя
– Кажется, мне пора, – ровно выдает Надя, перегнувшись через мое плечо и взглянув на экран. Хлопает по плечу, вставая, – Не загоняйся, Сань, ничего не было.
***
Просыпаюсь с чугунной головой. Перед сухими глазами танцуют красные мушки. Вырубился я лишь на рассвете. Да и сейчас солнце еще только-только начинает светить на полную. Нащупываю рукой телефон и, сощурившись, чтобы сфокусироваться, смотрю на дисплей. Половина восьмого утра. Можно поспать еще часик, но я уже не смогу наверно…
В голову такое лезет, что, кажется, ее сейчас разорвет. Тревога съедает изнутри. Страх почти животный, что все откроется.
Лиза меня за такой финт не простит. Никогда. Даже в параллельной вселенной представить такое сложно.
У нас итак все было шатко. Не все время, иначе бы это был вообще мрак, и…
И наверно я бы так не переживал. Толку скорбеть над уже дохлым браком.
Но он не был дохлый, и сейчас от этого дохну я.
Большую часть времени у нас все было хорошо, даже отлично. Мы не ругались, смеялись, у нас был налаженный быт, никого не выматывающий, уже взрослые, вполне самостоятельные дети, простоя в интимной жизни вообще не было никогда. Даже в самые тяжелые моменты мы не доругивались до такого, чтобы неделями не хотелось трогать друг друга.
Эти приступы раздражения внутри отношений накатывали волнами, словно сезонные обострения у шизофреников, и схлынивали через неделю -две как ни в чем не бывало. Опять наступали штиль и ласковая тишина.
Наверно, что-то копилось, СКАЧАТЬ