– Вы любите живопись? – спросила Наташа.
Она сделала ударение на слове «живопись», будто следователь Кузнецов мог любить всё что угодно, но только не живопись.
– Вас это удивляет? – встречным вопросом ответил Сергей.
Наташа пожала плечом и посмотрела на картину.
– Я знаю этого художника, – сказала она. – У меня уже есть пара его работ. Говорят, что он живет где-то в горах, как отшельник, и за мешок картошки или коробку красок у него можно выменять две-три картины. Как вы думаете, почему храм в такой глубокой тени? Из винограда течет вино, а на полу уже целая лужа крови. Почему я думаю, что это кровь? Может, просто густая бордовая краска стекает с холста. Похоже, что дух уже покинул храм, а из винограда уходит жизнь. Мне иногда кажется, что на Земле остались только одни мертвецы, и сама я, словно вампир с ненасытным, кровавым оскалом, – рассуждала Наташа, продолжая разглядывать картину. – Но художник забыл закрасить небо черным, поэтому больно глазам и что-то щемит в омертвелой душе.
«Актриса», – подумал Кузнецов и спросил:
– Почему вы ушли с фильма?
– Вы за мной следили! – воскликнула Наташа и повернулась к нему. – Это даже приятно. Надеюсь, не с целью конфискации?
– С конфискацией, – сказал Сергей, – я, кажется, опоздал.
Наташа на секунду опустила взгляд. «Это уже похоже на флирт», – подумала она и сказала:
– Фильм ужасный, вернее, о том, как ужасна жизнь. Ещё он очень длинный – три часа! И я его уже смотрела.
Наташа обаятельно улыбнулась и, не сводя глаз с Кузнецова, пригубила шампанского.
– Знаете, – сказала она, – я, пожалуй, куплю.
Будто сомневаясь, она ещё раз посмотрела на картину и внимательно обвела её взглядом.
– Да, куплю, – решила она. – Поможете мне донести этот шедевр до дома? Здесь недалеко, вы же в курсе.
Наташа вновь улыбнулась, легкомысленно повела головой и вскинула левую бровь.
***
Катя давно уже выключила приемник, уже высохли слезы, но в сердце ещё звучало адажио Альбинони, и на душе было тягостно и светло, и задумчиво грустно.
Вслед за десятком машин она остановила свой джип на светофоре. Загорелся зеленый, но машины продолжали стоять. Впереди на перекресток выходили люди, их становилось всё больше и больше.
Катя знала о демонстрациях и митингах, по телевизору они её не волновали, но сейчас ей нужно было проехать, просто проехать и всё, а ей говорят – нет! И вот это уже очень раздражало.
Водители, нервно сигналя друг другу, хаотично разворачивались. Следуя их примеру, Катя лихо развернула машину, да так, что едва не столкнулась с прущей навстречу махиной с брандспойтом.
– Дебил! – СКАЧАТЬ