Царевич Овадия хохотнул.
– А разве селяне сами не смогут определить такое, без богослужителя?
– Так ведь покон же, древний обычай… – начала было княжна, но закусила губу, стараясь не засмеяться. А как увидела веселые искорки в глазах молодого хазарина, не удержалась, захохотала звонко, а за ней и Овадия, и даже выдержанный грек зашелся негромким мелким смехом. Только угрюмый Гуннар смолчал. Он вырос в смоленском краю и не понимал, как можно высмеивать старые обычаи.
Неподалеку от селения на ниве трудились поселяне. Княжна Светорада, заслонясь рукой от солнца, с удовольствием смотрела на них. Ей было любо видеть, как важно шествуют впряженные в ярмо волы, как отпадают от лемеха ломти рыхлой жирной земли. В полосу садятся грачи, тычутся носом и тут же взлетают, когда сеятели подходят ближе. Мужики в легких зипунах машут рукой из стороны в сторону, засевая полосу. Шаг, второй – и золотой дождь летит из горсти. Зерна падают в свежую землю, а сеятель бормочет про себя заклинание, положенное для благого произрастания семян.
– Ну что, едем? – спросил нетерпеливо Овадия, для которого не было ничего интересного в возне этих смердов.
В селении шла своя жизнь. Мужики разогревали пахучую смолу, смолили рассохшиеся за долгую зиму лодки, плотничали, стучали молотками; старик, сидя на завалинке полуземлянки, плел веревку; в стороне молодая селянка проветривала одежду, достав ее из ларей и развешивая на припеке.
На грядках подле избенок бабы засевали огороды. Проследив за их движениями, Ипатий спросил:
– Отчего женщины на грядках все время плюются?
Княжна опять смеялась.
– Да не плюются они! Вот наберет хозяйка в рот заранее замоченных семян капусты или брюквы и фыркнет что есть силы. Семена ровно разлетаются по грядке.
– Откуда все это известно вам, дочери князя? – удивился Ипатий.
Глаза Светорады стали серьезными.
– Это моя земля. Я все здесь люблю, все мне интересно.
– Но ведь вы однажды уедете? – пытливо спросил грек. – Удел дочерей улетать из родного крова, обживать новый дом.
И, словно облачко грусти легло на личико Светорады, она отвела рукой вьющуюся на ветру прядь волос и сделала жест в сторону.
– Это останется со мной навсегда. Как счастье, которое никогда не забудешь.
Но в следующий миг она уже опять улыбалась. Зачем грустить, когда все так славно, ее все любят и жизни впереди такая длинная, длинная! И с места в галлом. Ветер, солнце, звонкий девичий смех, летящие по ветру волосы…
Коней они придержали только въехав в густой ельник. Высокие красавицы ели хранили в своей чаще полумрак, и весна здесь напоминала о себе лишь звонким перещелкиванием птиц в ветвях да СКАЧАТЬ
26
Дирхемы агрянские – арабские монеты – единственные металлические деньги на Руси, до того как там начали чеканить свою монету.