Улан: Танец на лезвии клинка. Наследие предков. Венедская держава. Небо славян. Василий Панфилов
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Улан: Танец на лезвии клинка. Наследие предков. Венедская держава. Небо славян - Василий Панфилов страница 90

СКАЧАТЬ Ну а если нет… То ты либо просто дурак, либо в чём-то согласен с зачинщиками мятежа.

      Зачинщиков «потрошили» очень серьёзно, ну так и на кону стояло государство! Пётр ходил злой, и видно было, что всю демократичность и либерализм из него выбило. Ну а теперь он выбивал из вельмож-мятежников имущество.

      Одно только «раскулачивание» Разумовских дало императору свыше полутора сотен тысяч крестьянских душ, и это притом, что «душами» тогда считались только мужчины старше определённого возраста… А ведь были ещё и другие: бывший канцлер Бестужев-Рюмин, Пассек и многие-многие… Общая численность крестьян, перешедших в собственность императора, составила свыше полумиллиона душ[126].

      Император обчищал заговорщиков не только от жадности – тут скорее главенствовало решение лишить их материальной базы и показать, что бывает, когда влезаешь в заговоры. Затем уже – денежный вопрос, и наконец – освобождение крестьян. Нельзя сказать, что Пётр был таким уж противником крепостничества, но не понимать, насколько это вредно для экономики страны, он не мог, вот и решил действовать, раз уж появилась такая возможность.

      После первой волны раздачи имений (без крестьян) «истинно верным», последовала и вторая – армейским офицерам и дворянам, отличившимся в боях и прежде всего многодетным. Здесь была та же стратегия – по чуть-чуть, но многим. И «многим» было в буквальном смысле – небольшие поместья по шестьдесят-двести десятин получили почти тысяча человек, причём исключительно майораты, завязанные на службу. Государь не скрывал своей философии от Владимира…

      – Когда делаешь благодеяния многим и понемногу, они остаются благодарны, а когда много и немногим – они начинают считать это должным.

      Вообще, император и раньше любил красиво оформленные фразы, а теперь полюбил ещё больше, так что частенько «радовал» окружающих витиеватыми сентенциями. Была и другая подоплёка:

      – Магнаты всегда опасны тем, что рано или поздно может появиться желание не просто влиять на политику в стране, а делать её самостоятельно, без оглядки на государя. А с такими деньгами, да окружённые множеством прихлебателей дел они наворотить могут немало.

      – Ну-у… Сейчас – да, – согласился Рюген, – а позже можно будет допустить существование магнатов. Главное – чтобы были чётко очерченные границы, которые им нельзя переступать. И правила игры – жёсткие, но справедливые и конечно же неизменные.

      – Воля государя превыше всего! – Стиснул Пётр руками подлокотники кресла. Присутствующий на беседе Павел (собственно говоря, она происходила в его покоях) переводил горящие восторгом глаза с одного собеседника на другого.

      – И снова согласен, – китайским болванчиком закивал Грифич, – вот только приструнив заговорщиков, ты сам должен очертить рамки, в том числе и для себя.

      – Зачем?

      – Чтобы инициативу не душить. Если слишком уж увлечёшься «волей государевой» – вспомни, что было при Петре Первом.

СКАЧАТЬ



<p>126</p>

Цифра достаточно приблизительная. Составил я её, скомпоновав имущество богатых заговорщиков и решив, что Пётр вытряхнул из них если и не все, то большую часть средств. Если кто-то считает более правильной другую цифру – пишите.