Кивнув, я пересек маленький дворик. Главное здание глыбилось прямо передо мной, выглядывая над стенами тяжеловесной бетонной призмой, как башня-донжон.
У него плоская крыша, приспособленная для посадки вертолета. Летом там вповалку лежат научные сотрудники, и загорают, не разбирая чинов и званий. А вот зимой никого из них не допросишься подняться наверх, чтобы сгрести снег – сразу всем некогда, все загружены от и до…
Я толкнул дверь первого отдела, и вошел. Из-за стола «не по росту» с пыхтением вылез огромный особист, до того накачанный, что тело, бугрящееся мышцами, обрело бесформенный вид.
– Салфет вашей милости! – рокотнул он.
– Красота вашей чести, – сделал я ручкой.
– Держите, – мускулистые руки выставили небольшой стальной короб с кодовым замком. – Распишитесь.
Поставив свою закорючку, я подхватил тару и понес к себе в лабораторию.
Это был обширный зал с высоким потолком, а настрой на серьезную работу задавала входная дверь – металлическая, тяжелая, как в доте, подвешенная на массивных петлях. Нащелкав код, я переступил не обычный порог, а залючину-комингс, и выбрался на узкую галерею с балюстрадой из нержавейки.
Мое рабочее место. Моя пещера для ретритов и прочих бдений.
Уровнем ниже стояли в рядок белые шкафы МВК «Коминтерн-3». Многопроцессорный вычислительный комплекс – так в СССР называли суперкомпьютеры. Рядом вяло мигал индикаторами пульт, в сторонке кучковались столы, стеллажи, пара диванов и заморенный фикус в кадке, а посередине дыбился громадный куб лабораторной камеры.
Сверху и снизу ее закольцевали наплывы могучих составных магнитов – их секции можно было сдвигать по-разному, образуя поле нужной конфигурации. Спереди тускло блестела прозрачная панель со встроенными манипуляторами – суставчатые «руки» бессильно повисли, видимые, как тени, по ту сторону двойного толстенного стекла, бликовавшего на свету.
Позади, впритык к стене, громоздился технический отсек – к нему сходились, сплетались вязанки кольчатых кабелей, а сверху…
Я задрал голову. Из аккуратных дыр в потолке высовывались ребристые сопла ускорителя, отделанные сверкающим цирконием, глухо доносились отрывистые лексемы монтажников и звонкие медные удары. Work must go on…
Я сошел по пандусу, задев коробом коротко гуднувшие перила. Отпустил матерок, и раздраженно вскрыл кейс, набрав личный шифр. Бумаги «Для служебного пользования» швырнул на стол, а стопку чистых листов с грифом «Совершенно секретно» покачал в руке, словно взвешивая, и подчеркнуто спокойно уложил обратно в коробушку.
Ничего я сегодня писать и рассчитывать не буду. Настроения нет.
Тут дверь издала писк, открываясь.
«Зря не заблокировал!» – сумрачно подумалось мне.
Высокий комингс переступил Иванов. Оглянулся, и заценил:
– Просторно СКАЧАТЬ