Проследив за его взглядом, Михалыч с ужасом увидел, как фигуры в окровавленных лохмотьях медленно ворочаются на траве, а вокруг них пузырится жёлтая жижа.
– А эти? – командир обвел настороженным, всё ещё не верящим взглядом остальные тела. Они уже не стонали. Густо заляпанные золотистыми кляксами, они тихонько лежали, едва вздрагивая.
Разумеется, Михалыч не поверил столь бредовому рассказу свихнувшегося лейтенанта и быстрым шагом подошел к двум ближайшим – тем самым, из взвода Петренко.
Надо сказать, что суровый вояка вообще не воспринимал ничего сверхъестественного и необъяснимого за данность. Он свято верил, что всему есть разумное объяснение. И теперь, наклонившись над подрагивающими телами своих парней, он внимательно всматривался, а кожа его покрывалась липким и холодным потом.
– Невероятно! – выдохнул он и почувствовал движение за спиной. Все четверо бойцов его взвода, которым посчастливилось не вступить в контакт со странным веществом, сгрудились рядом и возбуждённо сопели.
У лежащего ближе солдата была вырвана с мясом рука. Не отрезана, а именно вырвана. «Это ж какую силищу надо иметь?» – пронеслось в голове у Максима. С рваных ошмётков на месте предплечья в примятую почерневшую траву капала вовсе не кровь, как должно было быть, а янтарная вязкая жидкость, в глубине которой хаотично метались сверкающие искорки: сталкивались, вспыхивали и вновь стремительно уносились вглубь странного вещества.
Как зачарованные парни смотрели на это чудо и растягивали бледные губы в глупых улыбках, пока Петренко с остатками своих солдат не оттеснили их от начавшего подниматься посеревшего тела.
Только после первого выстрела Михалыч пришёл в себя и растерянно захлопал глазами.
Впереди начинался хаос. Мирно лежащие солдаты начали вставать, но, как и говорил Паша, это были уже не люди.
– К оружию! – завопил командир, передёргивая затвор и опасливо отступая от всё уверенней наступающих бывших солдат.
Щеря страшные пасти, они уже ничем не напоминали людей, и в чёрных глазах их пылала голодная жажда.
– Огонь! – рявкнул Михалыч, – Огонь на поражение! – и мир взорвался оглушающей увертюрой кровожадной симфонии.
Лихорадочно соображая на ходу, командир медленно пятился от вопящих и лающих тварей, что есть силы давя на гашетку. Рядом с ним были его бойцы – треть от всей роты, испуганные и растерянные мальчишки, которых он должен вывести из этого ада непременно живыми.
– Мочи! Бей гадов! – орал справа Мартынов. Слева судорожно сопел взмокший Максим.
Михалыч готов был поклясться, что мальчишка не выдержит и сбежит, но нет. Вот он, упрямо стиснув зубы, бок о бок пятится с грозным отцом, щедро поливая свинцом из автомата бывших товарищей. И рука его не дрожит, не скользит по цевью, твёрдо сжимая горячую равнодушную СКАЧАТЬ