Лоскутные истории. Елена Сухарева

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ морского волка всё же теплилось. Особенно благороден он был с животными. За каждой кошкой, живущей на помойке, Барин бегал с индивидуальной сосиской и строго следил, чтобы каждая кошка и каждая сосиска получили по справедливости.

      Он исполнял все фантазмы своих собак. Для невыносимо пахнущего псиной дворняги Бюлюма Барин возвел виллу с исключительным евроремонтом, не забывая информировать об этом почтенную публику. В роли благодарного слушателя время от времени выступал Афганыч.

      – Да у него жизнь лучше моей! – рассказывал Барин.

      Сосед же стоял рядом и оторопело думал: «Твою дивизию! А уж лучше моей-то точно!».

      – Значит, там у него паркетный пол с подогревом, элитные стеклопакеты под размер, подиум, тент от дождя и другие прибамбасы, – загибал пальцы Барин.

      – А то! Всё путем! – автоматически повторял Афганыч. – Круто! Без вопросов!

      И пока Барин разливался, председатель с ухмылкой отмечал про себя:

      – Во поет, собака…

      Что же касается настоящей собаки, дворняги Бюлюма, то у него оказалось свое понимание о шике. Он предпочел спать у входа в элитное жилье. И как Барин ни уговаривал пса, в ответ он всегда получал категорическое «нет». Тем не менее это не мешало Барину бесконечно мучить собак душеспасительной заботой: им делали то уколы, то клизмы, то операции. Бюлюм бегал по участку, сверкая дорогими коронками, а Ман-га время от времени к парной телятине получала от хозяина бокал французского вина. После всех манипуляций Барин гордо озвучивал окружающим затратную стоимость, снова и снова доказывая, что деньги для моряков – пыль!

      Неизвестно, были ли благодарны ему собаки, но в том, что собака – друг человека, Барин убедил всю округу. Он был им настоящим другом.

      Был ли он другом кому-либо еще? Вот это вопрос! Друзей он, конечно, имел, но рано или поздно все они отходили на безопасную дистанцию. А были золотые времена, когда в одно жаркое лето они с Филей брели по обмелевшей реке с чашками горячего чая и вели философские беседы. Река сверкала, как лунная дорога, и напоминала ту самую, по которой степенно шагали Понтий Пилат и Иешуа. На протяжении двухсот метров беседа текла как река, по которой они шли, обернутые полотенцами, а река вилась, как веревка, у которой всегда есть конец. И конец наступил. Задушевное времечко сменило полнолуние. С мягким лунным светом на Филю опустился жесткий воспитательный наезд, от которого он интеллигентно отказался. Дружбу Филя уважал, но неистовые приседания вокруг тотемного столба не приветствовал.

      Был только один человек, прошедший строгий кастинг у Барина – улыбчивый и безотказный таджик Фахриддин. По сути, Фах был таджикским партизаном, попавшим к Барину в плен. Он пахал с утра до ночи с усердием рабочего муравья и не мог преодолеть барьер очерченного Барином круга. Его регистрация давно окочурилась. Господа милицейские, приезжающие в дачный поселок в поисках диверсантов, регулярно загоняли Фахриддина в подвал. Вернее, он сам замуровывал себя в подполье с запасом доброго вина.

      Поскольку СКАЧАТЬ