Парижские тайны. Эжен Сю

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ теперь твой черед, Певунья, – сказал Поножовщик, – свою историю я оставлю на закуску.

      Глава III. История Певуньи

      – Начнем с самого начала, – сказал Поножовщик.

      – Да… с твоих родителей! – подхватил Родольф.

      – Я их не знаю… – ответила Лилия-Мария.

      – Как так? – вырвалось у Поножовщика.

      – Я о них слыхом не слыхала. Меня нашли в капусте, как говорят маленьким детям.

      – Ну и ну! Выходит, Певунья, мы с тобой из одного семейства!..

      – У тебя тоже не было дома, Поножовщик?

      – Я сирота, и дом мой – парижские улицы, как, верно, и у тебя, дочка.

      – А кто же воспитал тебя, Певунья? – спросил Родольф.

      – Сама не знаю, сударь… Сколько я себя помню, кажется, мне было лет семь-восемь, я жила с одноглазой старухой. Ее прозвали Сычихой из-за крючковатого носа и единственного круглого зеленого глаза, как у окривевшей птицы.

      – Ха!.. Ха!.. Ха!.. Я так и вижу эту стерву, – вскричал, смеясь, Поножовщик.

      – По вечерам одноглазая старуха, – продолжала Лилия-Мария, – посылала меня для виду продавать леденцы на Новом мосту, а на самом деле заставляла просить милостыню… Если я собирала меньше десяти су, она била меня и морила голодом.

      – Понятно, дочка, – сказал Поножовщик, – пинок вместо хлеба и несколько подзатыльников в придачу.

      – Бог ты мой, так я и жила…

      – А ты уверена, что эта женщина не была твоей матерью? – спросил Родольф.

      – Понятно, уверена: Сычиха то и дело попрекала меня, что я круглая сирота, что нет у меня ни отца, ни матери; клялась, будто подобрала меня на улице.

      – Итак, – сказал Поножовщик, – ты получала вместо еды колотушки, если приносила домой меньше десяти су!

      – На ночь я выпивала стакан воды и зарывалась в охапку соломы, брошенную Сычихой прямо на пол; говорят, будто солома греет. Какое там! Иной раз я всю ночь напролет дрожала от холода.

      – Еще бы, эти перья из босса[27] холодят, как лед, ты права, милочка, – воскликнул Поножовщик, – навоз во сто крат лучше! Но люди воротят от него нос: подстилка, мол, не первой свежести: побывала в брюхе животного.

      Эта шутка вызвала улыбку на губах Лилии-Марии.

      – Утром Сычиха давала мне с собой немного еды. Сразу на завтрак и обед, и посылала на Монфокон за червями для наживки: ведь, кроме всего, она торговала удочками под мостом Парижской Богоматери… А дорога от Дробильной улицы, где мы жили, до Монфокона неблизкая… особенно для голодного и озябшего семилетнего ребенка.

      – Ходьба укрепила тебя, и ты выросла прямая, как тростинка, тебе не на что жаловаться, доченька, – сказал Поножовщик, высекая искру из огнива, чтобы раскурить трубку.

      – Домой я возвращалась очень усталая, – продолжала свой рассказ Певунья. – Тогда около полудня Сычиха давала мне еще кусочек хлеба.

      – От такого поста, дочка, талия у тебя стала СКАЧАТЬ