Тишина. Ирина Таланкина

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ пучки молодой травы. Утром знахарки попросили Еву собрать раннюю листву для отваров. Не желая участвовать в очередной бессмысленной шалости брата, Федор вызвался помогать девочке, однако в результате просто стоял рядом, неловко переминался с ноги на ногу и забавлял Еву оживленными разговорами. Рядом с ней ему всегда хотелось говорить безо всякого стеснения собственной болезни или своевольных мыслей. Федор знал, что она никогда не осудит.

      – Не гляди на него так, Феденька, смущаешь же.

      – А чего ж на меня глядит он так? – шепотом возмутился Федор, подставляя ближе корзинку с листиками.

      В десяти шагах от них, под тенистыми ветвями ели, сидел на низенькой скамье весьма несуразного вида старичок. Именно он и стал главным предметом обсуждения. А виной всему взгляд – выразительный и открытый, будто одним этим взглядом он хотел что-то сказать, говорил, и Федору даже казалось, что до него доносятся слова, настоящие слова из уст старика. Уж слишком продолжительно он рассматривал ребят.

      Поначалу Федор пытался глядеть в ответ, затем думал просто игнорировать, однако все было без толку – этот взгляд касался искательной детской души и не давал совершенно никакого покоя.

      – Не гляди ты на него, – унимала Ева. – Это исихаст, он тебе ничем не ответит.

      – Какой исихаст? Что такое исихаст? – Федор растерянно вскинул брови. Редко встречалось ему такое, чего бы он не знал раньше друзей. За исключением, конечно, Ария, который и без того всегда узнавал все вперед остальных.

      – Настоятель Лука нам намедни гворил, разве ты не слушал? Должно, опять Дион тебя шутками отвлек. Да и разве ты не видел раньше исихастов? Их среди нас, в четвертом округе, боле всего. Ныне от исихастов старики одни остались. Молодые веры не так блюдут, как раньше бывало. А вот с полтину лет назад исихазм многие и в юном возрасте могли принять, так уж тперича и доживают молча свой век. Исихасты – люди веры сильной, они особливый аскетизм соблюдают и в энтом аскетизме к духам становятся столь же близки, сколь волхвы или даже Жрец Верховный. Исихасты кушают токмо воду да хлебушек, не тешат себя праздниками и гуляниями земными и все время молчат. Ни словечка за полтину лет не произнесут. Но в энтом открывается сосредоточение духовное, природное, самый нравственный уровень жизни. Поговаривают, будто зверье лесное исихаст понимает, будто он сам лес может слышать и на языке лесном бессловно гворить.

      – И все одной Тишины ради?

      – Не пойму, отчего ты так изумленно энто сказал, будто труд исихаста приуменьшить хотел.

      Федор стыдливо опустил глаза:

      – Нет, я… не о том я. Странно все энто – что же такого в Тишине имеется, что ради нее способен человек… вот так. На вечное одиночество себя обречь.

      В спор вступать Ева не хотела, а потому вновь вернулась к своему занятию, с отрезвляющей серьезностью проговорив:

      – Энто уж есть их выбор. Не нам о нем сокрушаться.

      Размышлять о мире на пару с СКАЧАТЬ