Парень опомнился, только когда они оба оказались на свету. Мир рухнул.
– Что вы тут делаете? Схватить! – крикнул советник.
Четверо полицейских направились в их сторону.
– Стоять, – в голосе Алены звенела сталь, – не смей ничего спрашивать и говорить, папа.
Гнев на лице советника не растаял, как на то надеялся Олег.
– Не сметь? Я казню паршивца! Чего встали? Схватить!
Полицейские снова приближались, теперь их отделяло шагов тридцать от вжавшегося в стену подземельщика.
– Папа, если тронешь его, я тебя возненавижу.
– Что ты такое говоришь? Этот огрызок, крыса, тварь – ему не следовало к тебе приближаться, уверен, он это знал, – старик перевел взгляд на Олега, – Ты ведь знал?
Олег смотрел прямо немигающим взглядом. В голове крутилась только одна мысль: лишь бы не тронули Алену. Брови юноши высоко вздымались вверх, он был растерян, но страха не испытывал. Если бы ему в ту секунду сказали, что с Аленой все будет хорошо, то его лицо приобрело бы отрешенный, скучающий вид.
– Ничего-ничего. Я научу тебя помнить законы.
– Папа, он мой друг.
– Поэтому вы прячетесь в тени? Я прикончу его.
– А при свете дня разрешил бы нам общаться?
– Ты сама не должна этого хотеть, – ревел советник, приближаясь следом за полицейскими. К тому моменту Олега уже схватили и застегивали на нем наручники.
– Будь осторожна, Алена, – прохрипел Олег, давя приступ боли в плече.
Девушка вскрикнула и попыталась опуститься на колени, но советник подоспел и дернул ее за рукав.
– Да как ты посмела, неблагодарная, встречаться с ним?
– Он мой друг! – завизжала Алена.
– Твои друзья будут у нас в гостях через три дня, а это – грязь, но не переживай, ты его больше не увидишь.
Старик повернулся к полицейским. Лицо его перекашивала гримаса ярости и отчаянной брезгливости. В уголках губ стояла пена.
– Да почему вы его еще не бьете? Врежьте, как следует!
За словами советника последовали глухие удары. Сапоги пробивали ребра, непокрытые ничем, кроме собственной кожи и тонкой ткани униформы. Удары сыпались на голову. Обжигало болью. Крепко шваркнуло в лицо. Сапог опустился на живот, затем клюнул почку и висок. Вспыхнуло. Погасло.
Алена визжала, Олег слышал ее голос сквозь шум в ушах. Он попытался ее увидеть, но боялся открыть глаза: тогда ему бы точно их выбили.
– Немедленно прекрати! – голос девушки прорезал зал с такой силой, что полицейские замерли, глядя на советника.
Ярость на лице старика таяла. Плечи опустились.
– О чем ты, не понимаю?
– Говорю в последний раз: если ты не отпустишь его, я возненавижу тебя и умру, как мама.
Эта фраза пробила броню советника: его глаза округлились, СКАЧАТЬ