Виноградники в цвете. Соня Орешниковая

Чтение книги онлайн.

      – Вам не пора, Максим? – проявила я вежливость. Или как это назвать?.. Не знаю. Но как-то нехорошо, что мой студент сидит здесь допоздна. Во всех смыслах.

      – Я никуда не тороплюсь. Но вы, наверное, уже устали и хотите спать? Или я вам надоел?

      – Ни то, ни другое. Просто поздно.

      – А вы рано ложитесь спать?

      – Вообще я сова. Превращенная в жаворонка. Ложусь поздно, встаю рано. Отсыпаюсь в выходные, – улыбнулась я.

      – Тут мы с вами похожи, – тоже улыбнулся Максим. – Только у меня выходных нет. И отсыпаюсь я, когда придется.

      – Что ж. Посидим до одиннадцати – и хватит. – Решила я. Во – первых, мне завтра на работу. И во – вторых все прочее.

      И мы продолжили чинить книги.

      – А вы живете одна, Эльга Сергеевна? Может, вы кого – то ждете? Или вас кто-то ждет? Вам звонил муж?

      – Это тот, который практический, а теоретически мы не расписаны? – усмехнулась я. Максим смутился. – Да, это звонил он. Но все в порядке. Это мой дом. И сегодня я остаюсь здесь.

      – Простите.

      – За что? – пожала я плечами. – Все в порядке. Спасибо зарядке. И не стоит волноваться.

      – Может, я лезу не в свое дело?

      Конечно, мальчик. Но я тоже хороша. Я первая начала интересоваться твоей жизнью.

      – Что вы, Максим, – педагогично ответила я. – Вполне понятно, когда собеседники, знакомясь, узнают подробности друг о друге. Это естественно. Интересно. Ничего стыдного.

      – Это хорошо.

      – А вас что-то смущает?

      – Просто я хотел спросить…

      – Спросите.

      – Может, это будет бестактный вопрос.

      – Тем он интереснее.

      – Это не интерес, а… не знаю, как выразить мысль…

      – Хоть и философ?

      – Да, так точно.

      Я вздохнула.

      – Ну, спросите уже, Максим.

      – А… ваши родители… они где?

      – Маму я не знаю. Она родила меня поздно. В сорок лет. Она умерла после родов. Осложнение… и все такое… ей вообще не советовали рожать, отговаривали, но…

      – Боже мой! Эльга Сергеевна! Простите! Я дурак! Кретин!

      – Успокойтесь, Максим. Я совсем не знаю маму, понимаете? Совсем.

      Максим Севастьянов смотрел на меня своими прекрасными, страдающими глазами. Не глаза – а весь горизонт! Как будто это ему сейчас больно, а не мне. Я взяла Максима за руку.

      – Я это пережила, Максим, – тихо сказала я. – И казнила себя, и ненавидела, и считала, что я – причина смерти матери. Но потом поняла: мама очень меня хотела. Она знала, чем может закончиться ее беременность, но она все же родила меня. Пожертвовала своей жизнью ради меня. Значит, она меня любила. И хотела, чтобы я жила и не винила себя ни за что… Это мне бабушка рассказывала. И папа рассказывал.

      – Боже мой, Эльга Сергеевна! – Он сжал мою руку. – Все равно это так печально. СКАЧАТЬ