Название: Театр тающих теней. Конец эпохи
Автор: Елена Афанасьева
Издательство: Издательство АСТ
Серия: Знаковый роман
isbn: 978-5-17-149350-9
isbn:
– Почему? Расстрелять почему? – всё еще не понимает Анна.
– Большевики – изверги! Всех стреляют. Без разбора. – Голос Николая тонет в февральском ветре, но отдельные фразы удается разобрать. – …Офицеров, отказавшихся перейти на сторону красных… в тюрьму…больше трех недель. Теснота, вонь, вши.
Анна дрожит. От страха. От холода. От рассказа Николая. От боязни не удержать девочку. Или кортик. Или встретить комиссаров, которым возница их сдаст.
– В два часа ночи команда матросов вместе с комиссаром тюрьмы……первые списки. И увели. Во дворе были слышны крики… борьба с татарским национализмом… заговор Севастопольской рады.
Возникшая за поворотом гора ненадолго прикрывает их от ветра. Слышно лучше.
– В четыре часа пополудни пришли за второй партией. Не церемонились. Били прикладами. Капитану второго ранга Вазтину пробили голову. Шварцу ребра сломали. В той же партии были лейтенант Прокофьев, полковники Шперлинг и Яновский, мичман Целиков, совсем юный, безусый еще, прапорщики Гаврилов и Кальбус, инженер Шостак, акушер Бронштейн…
– Семён Маркович, ох! Убили его?! – вскрикивает Анна.
– Всех убили.
Слезы, от страха или от ветра. Текут по лицу, застилая взгляд. А ей нужно видеть, как кортик держать, чтобы возница не вывернулся.
– Хоть бы к спине приставили, а не к горлу, кровь текёть уже, – ворчит возница.
Она было двигает руку, но Николай из-под рванины по-армейски командует:
– У горла держать! Ох, простите, Анна Львовна! У горла держите. Спину так быстро сквозь зипун не проткнуть, увернуться может.
«…Быстро сквозь зипун не проткнуть». Это Николай говорит ей?! Появись из-за поворота комиссары, и соберись возница кричать, неужели ей придется его проткнуть? Ей! Анне! Невинного человека кортиком проткнуть! Остается только молиться, чтобы никого не повстречать. По вечерам по горным дорогам ездить в такое время охотников нет.
Николай свой страшный рассказ продолжает:
– Вывели всех во двор. Кроме меня художник Казас, военные всех рангов – от контр-адмиралов до мичманов, старик Каган, всю жизнь в труде и в нужде, к лета́м стал обладателем скромного достатка, жертвовал на сирот и инвалидов, на книжников, содержатель дома терпимости…
«Откуда Николенька содержателя дома терпимости знает?!» – мелькает у Анны в голове. Сама она даже от слов «дом терпимости» до сих пор краснеет.
Николай всё перечисляет и перечисляет выведенных вместе с ним на расстрел:
– Слышим, говорят, накладно трупы на пристань возить, бензина много уходит, и от грузовиков тяжело тащить, чтобы в море сбросить…
Опять ветер. Гора закончилась, началась другая. Но теперь ветер со стороны моря свистит, мешает Николая расслышать.
– «Сами… своими ногами… До пристани… Сами в море попадают…», – пересказывает разговоры палачей Николай. – …Стоявших к ним ближе погрузили на грузовик, остальных на подводы… СКАЧАТЬ