а вечерами листал и листал в плохоньком домашнем компьютере картины и скульптуры, другие дети заводили себе, смешно сказать, друзей в интернете, а его друзьями были великие художники, нет, конечно, он общался и с детьми, но живыми, а не виртуальными, с Монмартра, на котором вырос, он и теперь поддерживал с некоторыми из них отношения, хотя давно там не жил. И все-таки он не любил людей. Гордыня или изъян души. Грех, как сказала бы мать еще за год до смерти, она ходила в церковь всю свою сознательную жизнь и, только заболев, перестала, он помнил, как однажды, придя ее навестить, застал одну в палате, она, потрясая кулаком, лихорадочно говорила, обращаясь, видимо, к богу: «За что ты меня преследуешь, подонок, что я сделала дурного и кому, почему ты вверг меня в это жалкое состояние и даже смерть ниспослать не торопишься?!» Она была еще совсем молода, сорок восемь лет, и он вполне ее понимал, хотя сам был абсолютным атеистом, и если бы удосужился вообразить себе бога, то лишь как воплощение зла, ибо этот мир, такой, какой он есть, никак не мог быть создан доброй силой. Мир-тупик, из которого нет выхода. Ну, допустим, приняли бы этот несчастный закон, что из того? На некоторое время процесс замедлился бы, ну а автоматизация? Не расколотить же автоматику и вернуться на век-другой назад, было и такое на заре развития техники, бунты против станков, вернуться в прошлое и сидеть там безвылазно? Абсурд. Идти дальше? Это означает, что максимум через полвека будет автоматизировано все, что только можно, и человечество почти целиком останется без работы. Не без средств к существованию, не без жилья или куска хлеба, беда не в этом, беда в том, что человек не способен найти себе достойное занятие. Конечно, не все должны ваять, писать картины или книги, можно просто читать, любить искусство… вот они и любят, на свой манер, уже чуть ли не сто лет трясутся на больших и малых площадках под невнятную вроде бы музыку, еще дольше смотрят плохое кино и ничего иного не ищут, никогда он этого не понимал, он не любил кино, движущаяся картина казалась ему нонсенсом, а уж смысл… лет десять-пятнадцать назад еще можно было где-то найти киноклассику и посмотреть, в ней смысл был, но теперь… понятно, техника ушла вперед, когда в кино появилось третье измерение, старые двухмерные фильмы стали выдавливаться не только из обихода, но и из памяти, так уж устроен человек, ему подавай внешний эффект, форму, и чем больше формы, тем меньше содержания, дрянные сценарии, фальшивые насквозь актеры, и опять-таки не с чем сравнивать… а ведь люди считают такое жизнью или, по крайней мере, ее подобием, и этой жизнью – вместо собственной, живут… пассивно в кино и чуть более активно в компьютерных играх… И так и будут до скончания века трястись, зевать перед экраном, ходить на футбол и играть в свои идиотские игры. И больше ничего. Если не будет еще хуже, а скорее всего, будет, главным действующим лицом в Европе станут мусульмане, и Европа провалится
СКАЧАТЬ
