Мастер жестокости. Николай Леонов

Чтение книги онлайн.

      К вечеру поднялась метель. Работать Даниил не мог. Он слонялся как заведенный по пустым комнатам, вздрагивая от шорохов и тресков подсыхающего дерева, которые заставляли топорщиться волосы по всему телу. В проклятом трюмо он неожиданно увидел свое отражение и чуть не тронулся умом. Потом вдруг хлопнуло что-то, дверь скрипнула и начала медленно, неумолимо открываться – вот-вот сейчас, как в плохом триллере, отворится дверь, войдет Мама Зоя, с синим отекшим лицом, выпавшим опухшим языком, странгуляционной бороздой, петлей на вытянувшейся шее, воняя формалином и своими гадкими духами. И с пачкой ведомостей.

      Он бросился к двери, запер ее на ключ, прислонился к ней спиной и сполз на пол.

      На старой даче царила мертвая тишина, лишь ветер завывал снаружи и плаксиво скрипели, раскачиваясь туда-сюда, старые ели. Потом Даниилу вдруг почудился тихий шорох, скрип, как будто нечто тяжелое раскачивалось туда-сюда на антикварном бронзовом крюке, потом что-то как будто упало, ударившись о паркет. Туфля с мертвой ноги.

      Испытывая ужас, Даниил схватил первую попавшуюся бутылку со спиртным, вытащил пробку и принялся глотать.

      …По истечении двух недель, когда пан Ректор выяснил, что в этом маленьком житейском дельце и улаживать-то нечего и что сосланного можно вернуть в город, и он за ним приехал на дачу, было установлено, что случилось непоправимое.

      Нет, внешне все было весьма благопристойно, в доме чистенько, Даня выбрит, ибо отец позвонил и предупредил сына о своем визите. А о том, что на даче неладно, говорили Данины горящие адским пламенем глаза, стоящая колом, чрезмерно накрахмаленная сорочка при полном отсутствии каких-либо штанов.

      Бутылок нигде видно не было, но, когда отец зашел помыть в ванную комнату руки, выяснилось, что вся ванна густо залеплена мокрыми наклейками – «Агдам», «777», «Арарат» (три звезды) и «Столичная». Разразилась культурная катастрофа: сын, двадцать четыре года в рот крепкого не бравший, пребывал в запое.

      Ректор, вызвав знакомого нарколога и медсестру с капельницей, вышел успокоить нервы на крыльцо – и в очередной раз схватился за сердце и сунул в рот таблетку валидола.

      Ветер завывал, мертвенный свет луны заливал участок, вокруг чернели сосны и ели, и насколько хватало глаз, снежное поле пузырилось холмиками, из которых торчали кресты.

      – Это что?

      – Это не я, это она, – ворочая опухшим языком, промямлил сын. – Это она все. Не поверишь: каждый день хороню, а она все ползает и ползает…

      …Потом Даниила, ставшего буйным и слезливым, скрутили, кинули на антикварный диван, подвергли чистке кишечника и установке капельницы, а Ректор, перекрестившись, сковырнул один из холмиков. Под ним оказалась удавленная кошка.

      В старый дачный нужник в глубине сада – последнее Зоино пристанище – Ректор заглядывать побоялся, тем более что от него шла заметенная снегом, но ясно видная, отчетливая цепочка следов, которая, пропетляв вокруг дома, удалялась в сторону шоссе.

      Сзади СКАЧАТЬ