Девственность. Евгений Алехин

Чтение книги онлайн.

      Мы взобрались на гору, откуда было видно железную дорогу (по которой, однако, не проехало ни одной электрички) и фрагмент моря. Ели оливки, капусту кимчи, а также батончики арахис-финик. Непонятно, каким чудом все это добро оказалось в захолустном магазине. Конечно, с наценкой под сотню процентов, это же остров.

      Девчонка была начитанная. Литературная, так сказать, девчонка, и поэтому мы говорили о книгах. Зачем-то она читала даже современную русскую литературу.

      – Уже пишешь книгу? – спросила она.

      – Почти пишу. Приеду и начну, вроде бы план есть в голове и даже в заметках, – для убедительности указал ей на айфон.

      – Это роман? Или рассказы?

      – Вроде бы роман. Или поэма в прозе, как посмотреть.

      Она задумалась ненадолго, пошевелила носом и прищурилась – такая у нее была фишка, некое деревенское обаяние.

      – У тебя есть референс? На что он может быть похож?

      – Ну, ты читала мои романы? У меня их два.

      – Нет, только рассказы.

      – Вот если прочитаешь первый, «Календарь», станет ясно, наверное. Как бы объяснить. Ты читала Бротигана?

      – Кажется, про ловлю форели…

      – Вот. Меня интересует сейчас не сама эта книга. Просто я лет пятнадцать назад прочитал несколько его романов, и на одном, по-моему, как раз на «Форели», была такая аннотация. Что Бротиган писал не романы, а нечто близкое к ним по форме, но в собственном жанре – бротиганы. Когда я писал «Календарь», подумал, что я как Бротиган – сам в себе, только пишу не бротиганы и уж тем более не заслуживаю назвать жанр собственной фамилией. Но что я пишу календари. Моя цель прибить к стене какой-то момент, какой-то день, какую-то тему и часть жизни. Может быть, текущее ощущение. Чтобы из жизни можно было извлечь каплю смысла. А иначе, если я это не сделаю, смысла совсем не будет.

      Она пожала плечами.

      – Об этом писал Бродский в эссе. Что суть поэзии в том, чтобы придать смысл событиям. А ты делаешь это в романе, получается.

      – Наверное, писал, не знаю, – настала моя очередь пожимать плечами. – Не очень знаю его, не цепляет. Для меня поэзия – жизнь, чувство, ключ. А проза типа как инструкция. Необходимая документация, чтобы выжить. Но они друг без друга никак, никуда. Вообще считаю, что настоящий роман может написать только поэт, а если человек не поэт, он пишет беллетристику. Романист – это же само по себе хуйня какая-то. Если бог репа не слышит автора, то выходит мазня тупая.

      Мы посмотрели на воду, ее внимания хватило секунд на тридцать. Взяла телефон.

      – А еще я хочу написать универсальную инструкцию для всех фотоаппаратов. Электрички вообще не ходят тут?

      – Ходят, но редко. Две-три в день. Какая центральная тема романа?

      – Девственность.

      – Ха-ха, ты, кажется, от нее далек.

      – Сейчас далек. Но когда вернусь к себе, она снова будет близко. По большому счету я ее и не лишился. СКАЧАТЬ