– Что же это вы, папенька, о смерти заговорили? – охнула я и перекрестилась.
– Не бойся, Есения, я – мужик крепкий! Но мне спокойнее, что ты замуж выходишь, не одна останешься в случае беды.
– Папенька!
– Да, полно тебе, раскричалась, – рассмеялся отец, а Василий Андреевич молчал, только глаза прищуривал и поглядывал сквозь густые ресницы.
Чуяла как смерть рядом ходила, путами опоясывала. В ночь перед венчанием я глаз не сомкнула: страх обуял. Не понимала я, что пугает, чего боюсь. Замуж выходила не по принуждению. Жених ладный да завидный. Торопил меня, но Василий Андреевич – человек дела, в город спешил. Оставлять красу ненаглядную опасался:
– Уведут тебя, Есения! Глазом моргнуть не успею, как сваты на пороге появятся, едва я в город отлучусь.
Льстили слова его, но на душе неспокойно. С первыми проблесками рассвета перед свадьбой уставшее тело сдалось, разум затуманился, и я провалилась в сон.
***
Серая громада города устремлялась в беспросветное тяжелое небо. По мостовым мчались экипажи, мимо сновали безликие прохожие. Они задевали меня, но не замечали, словно я ничто в этом мире, песчинка в бескрайнем море.
Я остановилась посреди улицы, потерянная и одинокая. Куда идти? Кому я нужна? Где мой дом? Сердце сжалось от тоски и печали, от безысходности и непонимания. Людской поток подобен серой бурлящей воде. Я затерялась в нем. Надолго ли?
Свернула в подворотню, прислонилась к холодному камню стены. Запрокинула голову и до крови прикусила губу. За что? В чем вина моя? Ухватиться бы за мысль, но она ускользнула проворной змейкой. Встряхнула головой, накинула капюшон и ступила во двор. Как глупо!
Дома образовали кольцо. Я загнала себя в тупик и спиной ощутила постороннее присутствие. Напряглась. Оцепенела. Он бесшумно подошел сзади. Медленно провел ладонями по рукам вверх. Схватил за плечи и неистово сжал.
Оглянуться бы. Посмотреть от кого бегу, кого боюсь. Но нет! Страх затмевал разум. Прерывистое дыхание срывалось с губ. Сбежать, затеряться среди людей! Но нет, я слышала тяжелое дыхание, ощущая силу рук и власть надо мной.
Кто же ты? Почему преследуешь? Неужто сама смерть?
***
– Есения…, – сквозь сон доносился голос, – Есения Захаровна, барышня, очнитесь!
С трудом открыла глаза, сквозь пелену забвения различила неясный образ Насти. Девушка перевела дух, перекрестилась. Я глубоко вздохнула, окончательно выныривая из недр странного сновидения. Широко распахнув глаза, я радовалась солнечному свету и новому дню.
– Ну, барышня! – выдохнула Настя. – Напугали, ей-богу. Занедужили али нет? Почивали плохо?
– Ох, Настя, не спрашивай, – отмахнулась я от служанки.
– Батюшка ваш, Захар Платонович, с утра сам не свой, весь двор загоняли. Про вас, барышня, спрашивали.
Я СКАЧАТЬ