Повесть о жизни. Книги I–III. Константин Паустовский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ лампа, и каждый занимался своим делом, мама сказала, что дядя Коля настаивает, чтобы я переехал на время к нему в Брянск, что он устроит меня в брянскую гимназию и что это совершенно необходимо, пока отец не получит хорошее место и не вернется в семью.

      Галя с испугом посмотрела на маму. Дима молчал.

      – Отец к нам не вернется, – твердо сказала мама. – У него есть другие привязанности. Ради них он сделал долги и оставил нас нищими. И я не хочу, чтобы он возвращался. Я не хочу об этом слышать ничего, ни одного слова.

      Мама долго молчала. Губы у нее были крепко сжаты.

      – Ну хорошо, – сказала она наконец. – Не стоит говорить об этом. Как же быть с Костиком?

      – Очень просто, – сказал Дима, не глядя на маму. Для Димы все было просто. – Я в этом году кончаю гимназию и поступлю в Московский технологический институт. Мы продадим всё. Ты, мама, с Галей переедешь в Москву и будешь жить со мной. Мы продержимся. А Костик пусть пока поживет у дяди Коли.

      – Но как же так! – встревожилась Галя. – Как же он там будет жить? Зачем же нам разлучаться?

      Я сидел, опустив голову, и судорожно рисовал на бумаге цветы и завитушки. С некоторых пор каждый раз, когда мне было тяжело, я начинал бессмысленно рисовать на чем попало эти замысловатые завитушки.

      – Перестань рисовать! – сказала мама. – Я не понимаю, чему ты улыбаешься! И что ты об этом думаешь?

      – Я не улыбаюсь, – пробормотал я, но почувствовал у себя на лице напряженную улыбку. – Это так…

      Я замолчал и продолжал рисовать. Я не мог остановиться.

      – Костик, милый, – неожиданно сказала мама глухим голосом, – что же ты молчишь?

      – Хорошо… – ответил я. – Я поеду… если надо…

      – Так будет лучше всего, – сказал Дима.

      – Да… будет хорошо… конечно, – согласился я, чтобы не молчать.

      Все рушилось в эту минуту. Впереди я видел только жгучее одиночество и свою ненужность.

      Я хотел сказать маме, что не надо отправлять меня в Брянск, что я могу давать уроки не хуже, чем Дима, и даже помогать ей, что мне очень горько и я никак не могу избавиться от мысли, что меня выбрасывают из семьи. Но у меня так болело горло и так сводило челюсти, что я не мог говорить и молчал.

      На мгновение у меня мелькнула мысль завтра же уехать к отцу. Но мысль эта тотчас ушла и снова сменилась мыслью о том, что я уже совершенно один.

      С трудом я наконец собрал все силы и повторил, запинаясь, что согласен и даже рад поехать в Брянск, но что у меня болит голова и я пойду лягу.

      Я ушел в свою холодную комнату, где мы жили вместе с Димой, быстро разделся, лег, натянул на голову одеяло, стиснул зубы и так пролежал почти всю ночь. Мама пришла, окликнула меня, но я притворился спящим. Она укрыла меня поверх одеяла еще моей гимназической шинелью и вышла.

      Сборы в Брянск затянулись до декабря. Мне трудно было бросать гимназию, товарищей, начинать новую и, как я знал, невеселую жизнь.

      Я написал отцу, что уезжаю в Брянск, СКАЧАТЬ