Хмельной транзит. Ксения Бахарева

Чтение книги онлайн.

      – Где?

      – На даче?

      – Четыре…

      – Не разгуляешься с помидорчиками…

      – Это верно… Но больше не дают, даже по большому блату и заслугам… И то не мне, а моей теще…

      Корнеев был уверен, что происхождение водки в поливочном шланге нечистое. Но не трупы же, в самом деле, этот нахальный самоуверенный спортсмен в них перевозил, однако докопаться до истины пока не получалось.

      – Уведите! – приказал капитан, уткнувшись в заполнение протокола.

      – За что? За поливочные шланги или угон моей «Волги»? – ехидно парировал невозмутимый задержанный.

      – Гражданин Соловьев, вы не арестованы, а пока только задержаны на трое суток, а там посмотрим…

      Санаторий

      Морозной ночью в темном сыром бараке при свете маленькой свечки в жестяной банке Гришка Федоров по кличке Федор в сотый раз строчил кассационную жалобу прокурору. Нанесенная обида, высказанная в неровных строчках разнокалиберных букв, нет-нет, а начинала душить и выливаться в виде горьких слез, заливая клетчатый листок тетради так, что слова, написанные чернильным карандашом, расплывались и превращались в неразборчивые каракули. И тогда Гришка снова комкал мокрый листок, бросал на глиняный пол, на время успокаивался и брался за новый. А когда добирался до сути, глухие рыдания вновь накатывали и создавали тот же эффект расплывчатой тетрадной мокроты.

      – Федор, слышь, чего нюни распустил? – от рыданий проснулся Дед Филимон. Собственно говоря, по возрасту он мало походил на деда, скорее, это прозвище мужик с ярко выраженными скулами и колючим взглядом получил за многолетний статус в местах не столь отдаленных. Филимон, отбывающий наказание за неслучайное убийство из-за неконтролируемого чувства ненависти к некому милиционеру, который то ли соблазнил, то ли изнасиловал его жену, слез со шконки и, громко шаркая стоптанными кирзовыми сапогами, добрел до стола.

      – Роман строчишь? – Филимон, не глядя на Гришкины расплывшиеся каракули, потянулся к недопитому с вечера чифирю, сверкая многозначительными татуировками на руках.

      – Жалобу… – смахнул слезу Федоров.

      – Малец, тебе еще никто не говорил, что жалоба прокурору только удлиняет срок? Или ты на Хрущевскую оттепель рассчитываешь? Так она давно закончилась… На дворе 1964-й!

      – Почему? Но я не виноват… Это ошибка… Должен же прокурор разобраться!

      – Глупости… Все вернется к первой инстанции. Жалобу будет рассматривать тот же прокурор района, который влепил тебе срок. Так что бумага твоя многострадальная только для сортира. Поверь, никто ее даже отсылать не будет из нашей глухомани.

      – Но это несправедливо!

      – Да, конечно… Нет правды на земле, но нет ее и выше.

      – Что же тогда? Терпеть?

      – Зачем? Терпилами нам по статусу быть не положено. Для начала сопли подотри, чайку выпей. Курить есть?

      – Не СКАЧАТЬ