Несмотря на утренний час, город уже увязал в извечной пробке. Автомобиль подолгу стоял на светофорах, разгонялся и снова тормозил; вместо обещанных навигатором одиннадцати минут ехали уже больше получаса. Питер не отлипал от окна: он не был в Москве больше тридцати лет. Старый город умирал, без боя уступая позиции неотвратимо наступающим стекло-бетонным гигантам-уродцам. Впрочем, когда машина свернула на Тверскую, на которой, к удивлению, было свободное движение, Горелик начал узнавать Москву своего прошлого.
Микроавтобус подкатил к оперативно открывшемуся шлагбауму, плавно подъехал ко входу и остановился. Пассажиры вышли из машины по-разному: Иванов бодро выпрыгнул и успел подхватить Питера, чьи ватные ноги, давно не чувствовавшие твёрдой земли, едва не подвели его.
Горелик вновь попытался пошутить:
– Однако, гравитация здесь такая же, как и везде, и совершенно не изменилась, в отличие от города.
Иванов снова легко улыбнулся, не склонный к научным диспутам, взял чемодан гостя и рукой предложил следовать за ним. После кондиционированной прохлады в салоне автомобиля Москва, с её летней бетонной духотой, ударила по больной голове Горелика с силой голландского кексика. Он снова покачнулся. Город его детства – сырой, дождливый и слякотный, вечно пасмурный и тоскливый, весь из серых депрессивных домов, канул в лету. Перемены грандиозные, и Питер не был к ним готов, а к жаре – тем более. Неуверенной трусцой он последовал за Ивановым, перед которым услужливо распахнулись двери.
Родившийся в Москве, хоть и понауехавший, Горелик никогда не был в «Национале». Неожиданное великолепие холла оглушило Питера, мощная роскошь заставляла благоговеть. Среди этого сияния обострённое обоняние, многократно усиленное длительной пьянкой, поверх запахов гостиницы, богатых постояльцев и элитного кофе, распознало знакомый парфюм. Горелик закрутил головой, и в углу увидел небрежно-элегантно развалившегося в кресле Лазара: даже под медицинской маской было видно, что тот улыбается.
– Сэмми!
– Питер!
Горелик со всех ног бросился к другу. Лазар предупреждающим жестом остановил Питера:
– Никаких обнимашек. Только рукопожатие. Соблюдаем ковид-протокол.
Горелик прыгал вокруг компаньона, как маленький ребёнок вокруг новой игрушки.
– Сэм! Сэмми! Дружище! Ты уже здесь! Как ты добрался? Как наши дела? Где установка?
– Все вопросы и ответы – вечером. Тебе надо привести себя в порядок – в таком виде и с таким амбрэ нельзя появляться перед солидными людьми. Поднимемся в твой номер.
– Да, да, конечно. Сейчас, возьму чемодан. Господин Иванов!
Горелик завертел головой. Чемодан ехал на тележке, толкаемой портье, в сторону лифта. Иванов растворился.
– Питер! То-то не так?
– Эээ… Я не рассчитался с господином Ивановым. Сколько я должен?
– Кому?
– Ну, Иванову.
Лазар смотрел в глаза другу и молчал. СКАЧАТЬ