Елица сжала крепче маленькую ладошку княжича. А её вдруг оказалась похожа на лапку птичью – такая сухонькая, тонкая. Жива внутренняя вдруг вся хлынула в Ледена, который рядом сидел, не отвечая и не уходя. Застлало взор фигурой высокой и тёмной, что осколок зимних сумерек. Елица отшатнулась от неё, испугавшись – и совсем перестала видеть хоть что-то, словно кувшином тонкостенным упала на камни и разбилась.
Очнулась она словно в колыбели, в которую запихнули её неведомо какой силой и зачем. Тепло было, тесно, но и спокойно так, будто оказалась и правда в далёком прошлом, когда укачивала её матушка, напевая тихую песню. Не понимала она слов, лишь звучал повсюду, наполняя хоромину просторную, голос её – ласковый, самый приятный на свете. Елица не помнила матери до этого – та умерла, когда она ещё совсем мала была и не понимала, верно, ничего – остались только обрывки образов. Запах её, молока и трав, песня, почти неразличимая в вечерней тишине. “Не шали, Отрад, – всплеском строгим. – Спит Еля”.
Она протянула руки, как тянет младенец их к матери, узнавая знакомые черты её лица среди огромного мира – и нежданно обхватила вдруг шею крепкую и слишком широкую для женщины. Распахнула глаза и уставилась тут же на губы Ледена, которые были так близко – прямо перед глазами. А она продолжала тянуть его к себе.
– Отдал всё, что взял, – губы шевельнулись. Мелькнули белые зубы. И дыхание привычно прохладное скользнуло по лицу. – Но, если хочешь, ещё больше отдам, Еля.
Она подняла взор: серо-голубые глаза княжича улыбались, тая лёгкую насмешку. Тёплую, что капля мёда, которая тает в прозрачной воде. Елица отдёрнула руки – и Леден выпрямился, освободившись от неожиданно крепкой её хватки. Вот уж вцепилась – даже совестно.
– Прости, – она потупилась.
Что ещё сказать? Неловко так вышло. Елица села на лавке, на которую её уложил, верно, тоже Леден. И оказалось, что в горнице своей уже – а за окном ночь прозрачная, сиреневая – летняя.
– Не за что извиняться, – он всё же провёл по шее ладонью, чуть потянул её, поглядывая с притворным укором.
– Получилось?
Леден кивнул. Качнулся на его лице свет лучин, делая глубже следы усталости на нём. Елица-то, хоть и в беспамятстве, да отдохнула немного. А он ещё не спал, хоть час совсем уж поздний. Кашлянула тихо Вея, которая тоже, оказывается, здесь была. И по щекам вовсе румянец горячий растёкся: всё видела. Подумает ещё, что на княжича с ласками кидалась.
Тот встал с пола, где сидел, оказывается, у лавки её. Давно? Или не слишком долго ждать пришлось, как в себя она придёт снова? Одёрнул рубаху, чуть влажную, верно, от пота – да и не удивительно. Каких усилий стоило ему вытянуть Радана от реки, что звала его, увлекала в Нижний мир. Качнулся в воздухе запах его острый, но не сказать, что неприятный – мужской. Стали, ночи душной, грозы, что закипала в чёрных тучах на дальнем окоёме. И кожи, влажной и липкой – Елица чувствовала её под ладонями, когда обнимала СКАЧАТЬ