Мечи свою молнию даже в смерть. Игорь Резун

Чтение книги онлайн.

      – Что «да», Александр Григорьевич?

      – Ну, я к тому, что на выслуге-то лет, значит…

      Женщина рассмеялась роскошно – тем самым контральто, которым она баловала радиослушателей на еженедельном канале.

      – К чему-то вы клоните, Александр Григорьевич… Я вас не устраиваю? Мои тапочки вам не нравятся?

      – Да Бог с вами! Тапочки – это здорово. И ноги у вас красивые. Дело-то не в этом.

      – А в чем?

      Он молчал, раскуривая сигариллу.

      – Вы его не ругайте. Мужчине позволительно бояться двух болей: во рту и… и между ног.

      – Любопытно. Это отчего же?

      – Атавизм. Наследие первобытнообщинного детства всего человечества… Тогда, если молодой половозрелый член племени, охотник, терял зубы или не мог ими есть, то все, кранты. Разжевывали пищу только старикам, и то не из уважения к старости, а только для того, чтобы сохранить в полном объеме важную для племени информацию, опыт. Если молодой мужчина терял способность пережевывать пищу или воспроизводить потомство, он был обречен. И в том, и в другом случае его ждала смерть. В первом – медленная, от истощения, потому что в лучшем случае он вынужден был довольствоваться обсасыванием оставшихся костей; во втором – более быстрая, ибо такими на охоте жертвовали в первую очередь.

      – М-да. Жестокое время… Но я понимаю. Неужели все действительно идет оттуда?

      – А откуда еще? Элина Глебовна, помните, я вам рассказывал про эксперимент? «Подводная лодка» называется.

      – Ну да. Что-то помню.

      – Эти опыты проводились у нас…

      Полковник шел медленно, прогулочным шагом, заложив за спину руки; пыльник он оставил в машине, лишь набросил на плечи пиджак.

      – …но не на очень серьезном уровне. Так, детский сад. Их описал в своих книгах Козлов – эту-то литературу вы читали. Ну, а в США, в Миннесоте, на родине всемирно известного теста MMPI, эксперимент проводился непрерывно с тысяча девятьсот семьдесят восьмого по тысяча девятьсот девяносто третий год. Пятнадцать лет. Вам не холодно, Элина Глебовна?

      – Да вы что? Теплынь какая! Как в бане натопленной.

      – Так вот, людей, человек двадцать-двадцать пять, строили у стенки. Построенные объявлялись командой подводной лодки, терпящей бедствие. Количество торпедных аппаратов, рассчитанных на один выстрел, – ровно половина от количества людей… А потом звучал сигнал. И каждый мог вытолкнуть того, кого, по его мнению, надо спасти… через торпедный аппарат. Только одного.

      – О! Я слышала, – улыбнулась Альмах. – Говорят, сурово, но действенно.

      – Еще бы. Почти весь состав нашего территориального отделения так набран. Так вот, логично было бы предположить, что нормальные, обремененные моральными нормами, одним словом, во всех смыслах достойные гомо сапиенсы вытолкнут вперед тех, кого принято спасать. То есть почти детей – а группы бывали смешанные! – стариков, слабых, инвалидов и так далее.

      – И СКАЧАТЬ