Словно кровь…Его кровь.
Дыхание невольно перехватило, и Бьорк отвёл слишком уж пристальный взгляд от девушки. Краем глаза только отметил и тяжелый зеленый бархат платья Хель, и массивный золотой обруч с выгравированными на нём рунами будто ошейник сковавший её гибкую девичью шею. Ничего не скажешь, хороша…И разодета не хуже жены самого конунга. Один восточный бархат стоит наверно двух коней… Не поскупился Кархет на свою новую Вейлу. Радует, наверно, его…Ревность – жгучая, разрушая, ядом забродила по венам. И Бьорк, незаметно стиснув кулаки, попытался её подавить. Она выбрала сама. Сама. Была в праве. Хватит!
А Хельга будто и не заметила его. Лишь скользнула нечитаемым взглядом и остановила своё внимание на приближающимся к столу Кархете. На алых губах её расцвела едва уловимая вежливая улыбка. Хороша…Бьорк опять посмотрел на ведьму исподлобья – не удержался.
– Узнаешь? – вдруг хмыкнул у самого уха Кархет и толкнул его локтем в бок. Хотборк вздрогнул и повернулся к ухмыляющемуся ярлу, – Твоя ж рабыня бывшая, да?
– Как не узнать… Удивлён только, – медленно ответил Бьорк, раздумывая, не издевается ли над ним сейчас хитрый старик.
По лицу ярла Кархена часто сложно было что-то понять. Глубокий шрам от охотничьего ножа, задравший ему левую бровь, придавал чертам Кархета постоянное ехидное выражение. И не поймешь так сразу – смеётся или насмехается.
– Да уж, мой мальчик. А я-то как был удивлен, когда старая Вейла Йоко на мою просьбу стать ведьмой Кархена и одарить наконец колдовской защитой мой народ, вместо себя прислала свою ученицу, которая ещё осенью при мне тебе спину намывала в рабском груботканом переднике. Чудно'! -и рассмеялся низко, похлопав хмурого Бьорка по плечу. Правда, быстро смолк и наклонился ближе, зашептав, – Надеюсь, не в обиде ты, Хотборк? Хельга сказала, что сам ты её отпустил как женился, так как надобность отпала, да?
– Да, отпустил, – выдавил Бьорк, ступая на постамент.
Ещё один тяжелый шлепок по спине прилетел ему, а затем радушный хозяин указал на пустой стул по левую руку от его кресла. Через один всего от Хель. У Бьорка на спине испарина выступила. Казалось, вдохни поглубже, и ее запах защекочет ноздри. Такой же он, нет?
Стоило сесть, как музыканты заиграли громче, затянув положенную приветственную песнь. Посыпались тосты со всех сторон, потом вышли фокусники. Пир захватил и понес их в своем обычном диком, разнузданном веселье. Из-за стоящего шума говорить получалось либо крича, либо на ухо шепотом, и многое решали жесты, взгляды и поднимаемые вверх кубки.
Через СКАЧАТЬ