Церковная старина в современной России. Александр Мусин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Сегодня сторонники реституции церковного имущества предлагают видеть в нем исключительно жертву, возникшую в результате добровольного отчуждения частной собственности в пользу Церкви ради получения нематериальных благ[3]. В этом качестве собственность Церкви находится вне привычных экономических и социальных отношений как принадлежащая Богу (теория «наивного богохульства») и бедным (теория «неприкрытого ханжества»). При этом предполагается, что собственность принадлежит всей Церкви вообще в лице Русской Православной церкви, а непосредственным распорядителем этого имущества является ее руководство – московская патриархия или епархиальное управление.

      Характерно, что на протяжении 1988–2009 г. эволюция нормотворчества в московской патриархии совершалась именно в этом направлении. 10 октября 2009 г. выработанная за 20 лет идеология собственности получила окончательную кодификацию в новой редакции типового устава прихода РПЦ, один из пунктов которого окончательно лишает приходскую общину права распоряжения своим имуществом при сохранении номинальной ответственности за него.

      Единственное, что позволяется приходу, – совершение имущественных сделок в пользу «религиозной организации «Русская Православная Церковь» или «религиозной организации «Московская Патриархия Русской Православной Церкви», да и то лишь на основании указа епархиального архиерея или распоряжения Священного Синода. Новый устав не только ставит общину в полную зависимость от местного епископа, поскольку полнота властных полномочий в сфере управления приходом теперь принадлежит правящему архиерею (а не приходскому собранию), но и лишает смысла сам процесс возвращения имущества и культурных ценностей религиозным организациям, поскольку, как мы увидим ниже, в церковном праве существование собственности вне общины немыслимо. Создаваемая веками в Православной Церкви «система сдержек и противовесов», направленных на обуздание «человеческого фактора», о котором так любит упоминать патриарх Кирилл (Гундяев), ныне полностью разрушена во имя торжества этого фактора в лице епископской вседозволенности. Подобное разрушение не может быть оправдано страхом патриархии перед «мутной стихией народного православия» с его антисоциальными стереотипами, суевериями и внутренней агрессивностью. Иерархия на то и существует, дабы сдерживать «дионисийское начало».

      Нельзя не заметить, что существующая в отношении церковной собственности теория пожертвования стремится объяснить лишь правомочность претензий современных религиозных институтов на экспроприированное после октябрьского переворота церковное имущество. Она не учитывает ни сложности качественного состава церковной собственности, ни ее многоцелевого характера, ни фактора непосредственного правопреемства, ни роли и ответственности конкретных христиан, общин и институтов, связанных с пользованием и распоряжением этой СКАЧАТЬ