прекрасные волосы на голове, гораздо лучше, чем у обезьян. Во-вторых, нужно довольно сильное облучение, чтобы животное облысело, а радиация в тех местах лишь немного повышена, и все местные животные имеют нормальную шерсть. В-третьих, облучение привело бы к массе генетического брака, массе уродств, болезней, к вымиранию человекообразного примата, но не к его совершенствованию. Даже если бы случайно возникла положительная мутация, она не укоренилась бы в массе уродств. Да и что может быть положительного в том, что обезьяна облысела и осталась голой под палящими лучами африканского солнца? И только ли это отличает первобытного человека от человекообразной обезьяны? Ведь существует масса других отличий! И все они не могли возникнуть одновременно и случайно. Каждое из них само по себе не имеет никакой ценности. Они работают только вместе, только в системе! Какая польза человекообразной обезьяне, скажем, от длинного носа с ноздрями, обращенными вниз? Однако несомненно, что все эти признаки, действуя вместе, были полезны первобытным людям. Иначе бы они не укоренились, не развились бы в нужном направлении. И разгадку здесь следует искать не в случайных мутациях, не в эволюционном скачке, а в постепенном переходе к новому образу жизни, к новой среде обитания. Нужно искать причины, вызвавшие эти мутации и их положительное влияние на выживаемость, на сохранение вида. Вот потому мне очень импонирует гипотеза ученого Алистера Хардли о водных приматах и ее развитие в более поздних работах Яна Линдблада. Эта гипотеза состоит в том, что древняя человекообразная обезьяна в какой-то период своего развития, своей эволюции, перешла к полу водному образу жизни. В такое трудно поверить, но если вдуматься, то ничего удивительного в этом нет. Ведь многие млекопитающие, выйдя из воды на сушу, развивались там в течение многих миллионов лет, а затем вновь перешли в воду. Это дельфины, киты, тюлени, моржи, морские котики, выдры, бобры и другие животные. Некоторые из них ведут полуводный образ жизни, другие навсегда покинули сушу. Однако все признаки млекопитающих у них сохранились. Эволюция не может повернуть вспять, не может млекопитающее вновь превратиться в рыбу. Назад хода нет. Она может развиваться только вперед, приобретая все новые качества, усложняя свой генетический код, свою молекулу ДНК.
– Так что же заставило древнюю обезьяну вновь прийти к воде? – спросил Андрей.
– Очевидно, изменение климата, среды обитания и борьба за существование в новых условиях, – ответил Леонид Иванович. – Известно, что в эпоху плиоцена, окончившуюся три миллиона лет назад, в Африке началась засуха. Главной причиной засухи было нарушение циркуляции атмосферы из-за образования в Азии высоких горных хребтов. Огромные массивы тропического африканского леса сжимались, уступая место степям, саваннам, пустыням и полупустыням. Площадь лесов стремительно сокращалась, а ведь именно в лесах обитали многочисленные виды обезьян. Верхний ярус густого тропического леса – джунглей – занимали мелкие приматы типа капуцинов, лемуров, лори. Они
СКАЧАТЬ
