Можно и садизм принять за норму,
Со святостью слегка повременив.
Можно расцвести, тянуться к свету,
Или вдруг затухнуть как свеча.
Можно стать словоохотливым поэтом,
Или так всю жизнь и промолчать.
Нет сомнений, что все повторится снова.
Нету веры в то, что цикл завершен.
Я убежден, что будут перемены,
И в том, что их не будет убежден.
Лжепророк
Гремит твой звонкий голос, взгляды приковывая.
Ты силой слова Всех людей заставил думать по-новому.
При появлении твоем, тела сгибались в поклоне.
Ты с площадей вещал о том, что перепишешь историю!
И каждый кто проникся верой, нес к тебе свое золото.
Каждый кто проникся верой делал это осознанно,
Забывая всё, что не связал своем уме с твоим обликом.
«Гремит» твой голос так безжалостно на каменных скрижалях.
По сотне раз каждый прочел их в час тоски и печали,
Ища спасенье не в себе, а в этих странных писаниях.
Ты называл их откровением, священным уставом,
Сошедшим даром, текстом жизни, это – гибель незнания!
Ты сам себе поверил, что сдержал обещание!
Повсюду лжепророки, самозванцы и прихвостни.
Кто-то доверяет им ведь право на истину?
Волк в овечьей шкуре на священном пиру
Скрывает за улыбкой наточенный зуб.
Ученик вора
Ученик
Та девушка вновь меня ждет.
Запомнился ей и, отныне,
Заставили сердце её
Болеть и страдать мои силы.
Она знать не может того,
Какими я целями движем,
И снова смотрит в окно,
О любви мечтая из книжек.
Девушка
Ты снова дал мне уцелеть
Последней ночью.
Тот рассвет
Прогнал тебя на много вёрст,
на много лет вперёд!
Ты должен выполнить приказ.
Придет тот день. Придёт тот час,
Меня ты должен своровать,
Ведь твой учитель ждет!
Ученик
Учитель мой – дряхлый старик,
Меня наградил мастерством,
И приказал мне украсть
Ту, что когда-то любил он.
Во времени сам заточен.
Известен был не понаслышке:
Его ремесло – воровство,
Он даже обкрадывал нищих.
Приказ был понятен и прост.
Своровать ночью спящее тело,
И, построив во времени мост,
Старику принести его целым.
Итог
Она просыпалась опять
Под СКАЧАТЬ