Комитет охраны мостов. Дмитрий Захаров

Чтение книги онлайн.

      Спартак дважды пересчитал деньги, откладывая уже учтённое на край стола. Достал заранее приготовленные цветные резинки, стянул пачки.

      – Это не всё, – сказал он наконец.

      – Это пока всё, Спартак.

      Спартак внимательно посмотрел на Аслана и ничего не сказал. Он только чуть отвёл раскрытую ладонь влево – мол, ну как знаешь.

      Аслан кивнул.

      – Что теперь?

      Спартак пощипал бровь, выдернул волосок и положил его на стол перед собой. Спартак смотрел на него с таким ожиданием, будто волосок должен был вот-вот прорасти, разбить крышу конторы и устремиться вверх – в тот космос, который когда-то был.

      – Послезавтра апелляция, – сообщил Спартак, – изменят меру пресечения, будет подписка. Ненадолго будет, оспорят. А дальше сам думай.

      – Вы обещаете, что изменят на подписку? – всё же подала голос Светлана, хоть и договаривались, что она молчит.

      Спартак усмехнулся. Покивал своим мыслям.

      – Куда ты моё обещание положишь? – спросил он. Потом поднял глаза и добавил: – Всё сделаю.

      Аслан чуть не разрыдался. Ему захотелось броситься к Спартаку и поцеловать тому руку. Пообещать, что он отработает. Отышачит. Что всю жизнь, если что…

      Спартак всё это и так понял. Кивнул:

      – Иди пока.

      Задрали

      Следующие два дня Аслан не запомнил. Они были похожи на гриппозный бред, в который ты занырнул, когда чуть прилёг на диван, а вынырнул уже ночью: в поту мятого рабочего комбеза, с поролоновыми ногами и отчаянно фонящей головой. Открывай глаза, закрывай – всё одно, гнойные сновидения плещутся за висками, заслоняя от тебя всё остальное грязной тошнотворной плёнкой.

      Он впервые за многие годы, может, даже со школы, считал минуты до окончания часа. Вот сейчас ещё 14 минут, и уже останется три дня и пять часов. А это уже недалеко до четырёх. А потом будет три… Параллельно Аслан старался подбадривать Светлану: на автомате улыбался, пробовал готовить автоматический – это и по вкусу стало понятно – борщ, что-то такое безобидное рассказывал про детство Давида. А больше всего этого – слушал. Светлана – худая, коротко стриженная, с огромными чёрными глазами на загорелом, даже, скорее, выгоревшем лице – бродила из угла в угол. Она всё время смотрела в какую-то невидимую точку – и говорила, говорила, говорила.

      Что у Анюты слабые почки. Надо будет после СИЗО показать урологу. У неё есть здесь хороший. А там есть хороший уролог?

      Что Анюта до 11 лет боялась одна переходить дорогу. Даже на зелёный. Она иногда ночью прибегала, плакала, что её собьёт машина. Несколько раз видела сон. Так что и учиться водить отказалась.

      Что у Анюты есть подруга из Австралии, они чёрт знает сколько переписываются. Карен. СКАЧАТЬ