– Больше похоже на фэнтези, местами переходящее в фильм ужасов: полно тёмных уголков, где всякая зубастая всячина хочет тебя сожрать. Только, с этим местом что-то не так, будто его Льюис Кэролл оформлял по своим фантазиям.
– Это заметно…
– Даже слишком. – приходится остановиться, потому что дорогу с омерзительным чавканьем переходит прыгучая стая больших грибов, удирающих, как могут, от двухметрового слизня. Вперёд на ножке выбегает большой грибок, оборачивается – ждёт, пока маленькие добегут, – и продолжает упрыгивать.
– Если в мире есть вещи, о которых я хотел бы забыть, – Алекс сглатывает комок в горле, глядя на вакханалию, творившуюся вокруг, – то это бы входило в этот список…
То место, где плач и скрежет зубов. Самое дно пищевой цепочки, помойная яма, где свежее мясо грешника подвергается первым мукам и унижениям Ада. Здесь воняет дерьмом, здесь приходится разгребать завалы навоза, сыплющегося в эту яму из многочисленных конюшен и загонов со скотом.
Рядом день и ночь стучат киркой такие же бедолаги, как в помойной яме. Несмотря на более чистую работу, участь их не лучше. Как бы они ни старались, сколько бы вёдер пота с них ни сошло, сколько бы руды они ни выцарапали из земли, сверху всё равно обрушится толстая плеть, срывая кровавое мясо со спин несчастных. Плети доставали везде. У краёв ям и мостиков через них всегда стояли демоны-надзиратели и не жалели ни сил, ни плоти новобранцев. Бесовское отродье толпами собиралось у ямы, ухмыляясь грязными зубами и швыряясь грязью и камнями. Унижения и оскорбления постоянно сыпались от уродливых звериных тварей, а на дне томились сотни и тысячи грешников.
Темнота, жара и жгучая боль были их ежесекундными спутниками. Мимолетными минутами радости были лишь те моменты, когда демоны с издёвкой швыряли им гнилое мясо и обглоданную рыбу. За каждый кусочек толпа в тесноте рвала и давила друг друга.
Мерзкий, вызывающий тошноту, смех сопровождал это месиво из голодных, доведённых до безумия душ. Кто-то опускал голову и становился просто руками с киркой, и продолжал монотонно выполнять грязную работу, кто-то в звериной ярости начинал грызть глотки своим товарищам по работе. Ну, а кто-то решался на самый отважный поступок: обречённо, но зло, до крови царапая отвесные стены ямы, лезть наверх, чтобы разворотить эти немытые хари, чтобы их улыбка раскрошилась их зубами по камням, чтобы их звериные носы треснули, выпуская алые струи.
Месяцами из этого ничего не получалось, и безумцы, прыгающие на стену, лишь обречённо рушились обратно, больно разбиваясь либо о камни, либо о черепа своих товарищей. Но, однажды, когда их отчаянные попытки запрыгнуть становились посмешищем даже для сожителей по яме, находились те, кто, стирая до костей свои пальцы, забирался наверх и голыми руками ломал лица вооружённым звероподобным демонам.
Для рабов, томившихся в яме, они становились равными богам, идолами, СКАЧАТЬ