Потому, что когда-то здесь располагался заповедник. И земля, и лесные угодья были самыми чистыми, самыми нетронутыми цивилизацией, нежели где-то еще.
А потом верхушка КГБ как-то отжала себе кусок этих самых «нетронутых» земель…
Чекисты остались в прошлом, переселились в учебники истории. А новые хозяева жизни, страны, ее земель и вод, немедленно воспользовались экологически чистым кусочком пригорода.
Теперь я убеждалась еще больше, насколько же Беркут непрост.
И для меня это ничего не упрощало. Я поковырялась в себе, пытаясь нарыть еще хоть небольшие, но крохи смелости. Может даже дерзости. В конце концов, терять мне было уже нечего.
Я была загнана в угол. А в этом состоянии инстинкт самосохранения порой отдает бразды правления ярости и злости.
Именно так со мной и случилось. Оцепенение, какая-то внутренняя паника, которая глушила все порывы и резкие жесты, во избежание… спали с меня в одном мгновение. Адреналин оглушил так, что в ушах загудело.
Я поднялась, кутаясь в простынь, и произнесла достаточно громко, пожалуй, даже прикрикнула:
– Я вам не игрушка для богатого развращенного самца! Я – свободная женщина! И если я вам благодарна, это еще не значит, что в порыве этого чувства я стану вашей бесплатной подстилкой! Если уж вам так неймется, настолько приспичило, вызовите элитную проститутку!
Беркут резко подался вперед, сжал кулаки до побелевших костяшек.
Я отшатнулась и завалилась на диван, в ужасе глядя на мужчину.
Казалось – еще секунда – и он набросится. Не знаю с какой целью: поколотить или поиметь.
Но набросится точно.
Глаза Беркута сверкали ярче ночных фонарей. На лице застыло странное, пугающее выражение. Смесь досады и боли. Очень сильная, гремучая, взрывная. Тело Беркута настолько окаменело, что каждый мускул вздулся бугром, и синяя сетка вен проступила на мощных руках и шее.
Он так сцепил зубы, что скулы очертили лицо жесткими линиями, добавляя ему хищности и даже свирепости.
Я как упала на диван, так и лежала. Боялась даже слегка шевельнуться.
Только моргала и смотрела на Беркута. Который почти занес ногу для шага и вдруг остановился как вкопанный.
Еще какие-то мгновения, когда вся жизнь пробежала у меня перед глазами, он просто стоял и смотрел.
Я видела, как на шее Беркута бьется жилка и хотела провалиться сквозь пол. Выпрыгнуть в окно. Да куда угодно деться от него и его взгляда. Его власти. Его силы. Которым мне сейчас нечего было противопоставить. Кроме жалкой мольбы о пощаде…
Я перепугалась так, что чувствовала пульс даже где-то в районе солнечного сплетения. Меня буквально скрутило холодной волной мурашек. Желудок намертво прилип к позвоночнику.
– Да… – Беркут очень грязно выругался и вдруг стремительно рванул к двери из комнаты, попутно разрубая воздух мощными махами рук.
Я СКАЧАТЬ