Петербургские дворы. Необычные дворы, курдонеры, дворы-колодцы, проходные дворы. Андрей Гусаров
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Петербургские дворы. Необычные дворы, курдонеры, дворы-колодцы, проходные дворы - Андрей Гусаров страница 11

СКАЧАТЬ разбитый на острова городской массив. И тут же – ограды мостов, решетки парков, фонари с тусклым петербургским светом. Петербург Пушкина – подлинный Петербург, тот город, чья душа скрывается и в мглистой морозной зимней ночи, и в бессонной белой летней.

      Люблю тебя, Петра творенье,

      Люблю твой строгий, стройный вид,

      Невы державное теченье,

      Береговой ее гранит,

      Твоих оград узор чугунный,

      Твоих задумчивых ночей

      Прозрачный сумрак, блеск безлунный,

      Когда я в комнате моей

      Пишу, читаю без лампады,

      И ясны спящие громады

      пустынных улиц, и светла

      Адмиралтейская игла…

      Но не закончен бой, стихия, словно разбуженный бог Тор, готова в любой момент нанести удар по творению царя людей. Ждать недолго… Стихия – природа, с которой не совладеть даже самодержавной власти. Разрушительное наводнение началось.

      Народ

      Зрит божий гнев и казни ждет!

      Увы! все гибнет: кров и пища!

      Где будет взять?

      В тот грозный год

      Покойный царь еще Россией

      Со славой правил. На балкон,

      Печален, смутен, вышел он

      И молвил: «С божией стихией

      Царям не совладать».

      В этом произведении Пушкина мы видим два Петербурга: город величественных зданий, монументов и город жилых окраин. Здесь вспоминается «Домик в Коломне», да и Евгений, герой «Медного всадника», тоже живет в этой городской окраине – районе небольших частных домиков, со «светелкой, тремя окнами, крыльцом и дверью».

      Эскиз А.Е. Бенуа к повести «Медный всадник». 1923 год

      Дворик поэт не упоминает, но он там, очевидно, был. Евгений «…где-то служит… и не тужит» – но видно, что он чиновник, бедный, раз живет в Коломне – Пушкин прямо об этом и говорит. Выход один – женитьба. Но сама природа противится этому – Пушкин прекрасно понимает, что человек себе не принадлежит, что самые прекрасные мечты в секунду могут быть разбиты злосчастной судьбой. Человеческое бытие лишь «насмешка неба».

      Его места… Или во сне

      Он то видит? Иль вся наша

      И жизнь ничто, как сон пустой,

      Насмешка неба над землей?

      И главный герой превращается в «Ни то ни се, ни житель света, ни призрак мертвый», подтверждая мимолетность человеческой жизни. Но у Пушкина здесь все более трагично – сам город способен убивать, лишать разума, быть высшей силой для человека. И не просто доводить до безумия, до исступления, до «белой горячки» (в белую-то ночь!), а планомерно и неотвратимо уничтожать личность. Стихия реки – всего лишь прелюдия к более страшной упорядоченности каменного города. Первая несет с собой смерть и разрушение, вторая – безумие и кладбищенскую упорядоченность спокойного величия. Впрочем, вторая тоже заканчивается смертью.

СКАЧАТЬ