– Жизнь становится интересной,– все так же пассивно прокомментировал находку второй.
– Есть разрешение, – сообщил я.
– Проверим.
– Проверяйте.
– Заткнись.
– Пожалуйста.
– Что с ним делать? – спросил Килеев у собрата.
– Вези к капитану. Пусть с ним сам возится, если хочет.
– А ты?
– А я подожду здесь.
– В машине есть бар, – подсказал я.
– Тебе же сказали заткнуться.
– Просто поставил в известность.
– Садись в машину. Поехали.
– В эту?
– Нет, в эту! – он толкнул меня в сторону «москвича» с синей полосой и гербом Москвы на боку.
***
– Не повезло тебе, парень. Нет начальства. Придется подождать. Вон там, – Килеев кивнул на «обезьянник». Выглядел он не очень эстетично. Ладно, переживу. – И долго мне сидеть?
– Кто знает?
– Ну, хорошо. Могу я позвонить? Всего один телефонный звонок.
– Потом. Если капитан разрешит.
Вот дьявол!
– Я хотел позвонить домой.
– Домой?
– Да. Что в этом плохого?
– Ладно. Даю две минуты. Не успеешь – твои проблемы.
И он пододвинул мне аппарат цвета слоновой кости.
Две минуты, боже мой. Меня сегодня просто преследует дефицит времени.
Я набрал номер. Гудки. Неужели они отключили прямую линию?
Щелчок.
– В чем дело? – Голос сухой и резкий, как удар кнута.
– Это Джей.
Молчание. Потом голос Шенки смягчился. Так, чуть-чуть.
– Ты где?
– Сейчас я арестован за превышение скорости. Дело не в этом. У меня меньше минуты.
Килеев наконец догадался, что разговариваю я отнюдь не с бабушкой. Потянулся к рычагу телефона. Я перехватил его руку и отбросил.
– Мне сейчас не дадут говорить. Но речь идет о вашей жизни, моей, и еще восемнадцати человек.
В этот момент Килеев вырвал у меня трубку. Но кроме гудков ничего не услышал. Шенки уже отключился.
– Хорошо, – сказал я, – теперь можешь запирать.
Прошло двадцать пять минут. За это время Килеев успел позвонить кому-то дважды. Совсем не по служебным делам. Ему звонили три раза. В данный момент он сидел с трубкой у уха, откинувшись на спинку стула и водрузив ноги на заваленный бумагами стол. И к своему собрату, уничтожающему запасы спиртного в баре моей машины, не очень торопился.
А я думал о плитке шоколада, которую инспектор изъял у меня вместе с револьвером, платком и ключами.
Килеев нехотя поднялся, гремя ключами, отпер решётку. Провел меня в одну из комнат, втолкнул в нее и запер дверь за моей спиной.
Маленькая чистая комната, пропахшая табаком. На окне глоксинии, белые и серебристо-розовые.
На СКАЧАТЬ