Три поцелуя. Питер, Париж, Венеция. Ринат Валиуллин

Чтение книги онлайн.

      – Что с яйцами? – нагнулся я к нему.

      – Ты разбил мне оба яйца! – поднял он руку, от которой потянулась противная прозрачная слизь.

      – Черт! – отвернулся я и еле сдержался, чтобы не вывернуло. Я отдышался: – Ну, давай в больницу, все расходы беру на себя, – помог бедолаге подняться.

      – Тогда к магазину, с тебя четыре шестьдесят, – прихрамывая, двинулся к машине калека.

      Странный человек покупал себе каждое утро на завтрак семьдесят граммов сыра, сто граммов колбасы, два яйца, это он мне уже потом рассказал по дороге.

      – Счастливчик, – констатировал Антонио, когда мы уже зашли в подъезд.

      – Кто?

      – Оба! Как я тебя понимаю, – усмехнулся Антонио. – И его понимаю, а себя нет. Что со мной происходит? – полезла из Антонио откровенность, когда мы уже врезались в тепло, разуваясь и ломая каблуки о паркет в прихожей моей квартиры. – Никогда не видел в себе так мало мужчины. Чертова осень схватила меня за яйца. Напала какая-то хренотень, можно, конечно, назвать ее ностальгией, но это будет вранье: обнять некого, поцеловать некого, спать не с кем, ходишь один по лесу, а под ногами только палые прошлогодние чувства. Я даже не понимаю, что произошло, куда все подевалось. Ведь поцелуи всегда были нашим первым завтраком.

      – А вторым?

      – Второго не было, надо было бежать на работу, так и голодали друг по другу до самого ужина. И вот сейчас, когда она лежит в роддоме с моим ребенком, я все чаще задаю себе вопрос: люблю – не люблю?

      – Ромашку дать?

      – Лучше налей.

      – Что-то ты раскис совсем, – накормил я продуктами холодильник из пакета. Затем достал холодную бутылку водки. – Может, сначала чаю? Согреешься.

      – Хорошо, давай начнем с крепкого, – согласился он, устроившись за столом напротив окна.

      – Вот как, по-твоему, выглядит модель идеальной семьи?

      – Ложиться с женой, просыпаться с любимой. Зачем столько фольги? Говори по существу, – освобождал я от упаковки блины и выкладывал на горячую сковороду.

      – Я все время вспоминаю одну и ту же бабу, которая у меня была на третьем курсе.

      – Зачем ты засоряешь память? Надо вовремя избавляться от старой мебели.

      – Да, но некоторых очень трудно забыть.

      – Ты должен любить свою женщину, ту, которая рядом, она этого заслуживает, если не хочешь, чтобы ее полюбил кто-нибудь другой. Женщина словно татуировка. Ее замечают: одни критикуют, другие любуются. А где она будет у тебя красоваться – на руках, на шее, на груди или ниже, зависит от щедрости твоей души и фантазии разума. Только помни, что, если ты захочешь с ней расстаться, шрам в любом случае останется на сердце, если не у тебя, так у нее.

      Неужели ты рассказал об этом жене? Зачем? Никогда не рассказывай женщине о других, если не хочешь чтобы это всплывало дерьмом в бурном потоке вашей любви, – зашел я ванную, вымыл руки, сполоснул свое сухое небритое лицо и вытерся.

      Антонио уже сидел за столом. И листал попавшуюся СКАЧАТЬ