Прокаженные. История лепрозория. Георгий Иванович Шилин

Чтение книги онлайн.

      Один раз он сказал Пете:

      – Ты ко мне не прикасайся.

      – Почему? – удивился тот.

      – И чая из моей чашки не пей, и на кровать не садись, и полотенце мое не трогай.

      – Почему, Арлюк?

      – Так. Не хочу.

      – Странно.

      И только потом выяснилось: Арлюк боялся заразиться «чужой черной немочью», как называл он проказу. Арлюк держался мнения, будто у каждого человека есть своя собственная хворь и у каждого человека сидит она по-разному: одного терзает, другого милует, один умирает от нее, другой живет целую жизнь, – у каждого своя «черная немочь». И каждый организм по-своему ведет с нею борьбу: один справляется, другой – нет, у одного человека организм становится сильнее проказы, у другого – проказа сильнее организма. «На свете, – говорил Арлюк, – проказ существует столько, сколько существует больных. Все проказы разные, и к каждой из них человек приспосабливается по-своему. Впусти в человека чужую проказу – крышка. С двумя проказами – чужой и своей – человек никогда не справится».

      И вот из боязни, что к нему «прилепится» чужая проказа, Арлюк стал избегать общения с другими больными. В одно из посещений доктора Туркеева он сказал ему:

      – Теперь я, доктор, чистый, разрешите мне занять комнату на здоровом дворе.

      – На здоровом дворе? А разве тебе здесь плохо живется? Чего это тебе туда захотелось?

      – Да так, доктор, боюсь заразиться. Прилепится второй раз – значит, аминь!

      – Постой, батенька, что это ты говоришь? Заразиться? Чем заразиться? Прежде всего – ясность: почему ты так думаешь?

      Очки доктора Туркеева поползли на лоб, и он заморгал глазами, стараясь понять мысль этого странного человека.

      – Как чем, доктор, – изумился тот, – ясно, боль здесь одна – проказа.

      – Постой, батенька, это как же? Да ведь ты ж сам еще такой… почти такой, – поправился он.

      – Я знаю, но я ведь уже выздоровел и не хочу, чтобы прилепилась ко мне чужая хворь.

      – Вон как, – пробормотал Туркеев, – странно. Но, батенька мой, у нас на здоровом дворе помещений нет, да если и были бы, я не мог бы этого сделать… Это – чушь, ты нелепость говоришь, голубчик. Вот когда кончится над тобой наблюдение, тогда мы и выпишем тебя совсем.

      Этой странной философией Арлюка заинтересовался Протасов. Ему показалось: в ней есть некая доля правды. Если Арлюк настаивает на ней, то, по-видимому, так повелевает ему инстинкт самосохранения, а следовательно, для этого есть какие-то основания. Несмотря на то, что Арлюк уклонялся от встреч, Протасов все же продолжал интересоваться историей выздоровления Арлюка. Один раз он встретил его на больном дворе и еще издали закричал:

      – Стой!

      Арлюк остановился.

      – Я дальше не сделаю к тебе ни шагу. Ты согласен говорить со мной вот так, на расстоянии десяти шагов?

      – А СКАЧАТЬ