Знаменитый красавец Генрих пьет коньяк в центре города!. Лариса Титова

Чтение книги онлайн.

      Я обернулся. У калитки, сгорбясь, стоял профессор Антонович, мой недавний сосед по даче.

      – Простите меня, ради бога, дорогой Андрей Иваныч, – смущенно забормотал он, входя в комнату:

      – Вы, наверное, спать хотите, а я опять приперся… Сердитесь на меня? – и улыбнулся так жалко, так растерянно, что я мгновенно перестал злиться и сказал, что всегда рад его видеть.

      Он усмехнулся и сказал басом:

      Да уж… Рады… Какая там радость…

      И тут же быстро и взволнованно:

      – Вы видели, какая луна? Ужас! Совершенно не могу один находиться, когда такая луна! Лег в постель и не мог уснуть. Тревожно как – то словно жжет через крышу!

      Я предложил ему выпить. Он закивал: Да, да, да… И вытянул из кармана бутылку коньяка. Я засмеялся, и спросил, как ему удалось так ловко положить в карман бутылку, что ее и не видно.

      Он нахмурился:

      – Никакой ловкости. Просто я …основательно худею, и одежда болтается на мне, как на вешалке…

      Он нахмурился еще гуще и прибавил тихо:

      – Жизнь коротка, слишком коротка…

      Я разлил коньяк. Антонович мрачно посмотрел в окно, где на темно – синем фоне неба, трагически изламываясь, чернели ветви яблонь, потом на коньяк и неожиданно весело пробасил:

      – Все! (хлопнул ладонью по столу) Амба! Хватит нудить! Лучше выпьем! Хотите я вам кое —что расскажу? —и, склонив к плечу голову, лукаво всмотрелся в меня. Разумеется, я согласился слушать.

      – Ни черта вам не хочется меня слушать, дорогой мой, ни черта! Но, поскольку есть коньяк, а луна дикая, а вы терпеливы, я все —таки заставлю вас выслушать кое – что!

      Он жадно и рассеянно выпил коньяк, помолчал… Я тоже молчал, пытаясь понять, на кого он сейчас похож: рост гигантский, плечи костлявые и широкие, на голове – громадной и тяжелой, – остатки седых волос, как перья… Подбородок остро торчит. Щеки впали. Углы прямого, крепко сжатого рта безнадежно опущены. Глаза, – черные, острые, – смотрят из – под очков, грозно и скорбно…

      – Мефистофель… Старый, больной Мефистофель, – убежденно подумал я и предложил ему еще одну рюмку.

      Он кивнул:

      – Давайте, давайте…

      Осторожно потягивая коньяк, оглядел комнату. Углы рта опустились еще ниже:

      – Гости… Черт их возьми… Натоптали и ушли… (Глотнул. Острый кадык поднялся и опустился по жилистой шее.) Вы знаете, ужасно я хотел вмешаться в их болтовню о любви… Ужасно… (поставил рюмку на стол, замолчал…)

      – Ну и почему же не вмешались? – спросил я.

      – Не вмешался потому, что слишком печально все это, а они лепетали, лепетали, как утренние птички…

      Я рассмеялся. Он с шутливой строгостью посмотрел на меня, погрозил длинным, узловатым пальцем и сказал:

      – Смеетесь все, молодой человек, СКАЧАТЬ