– Видишь ли, Петруха, – тоном учителя словесности начал Кеша издалека, – я еду в город устраиваться на работу, туда, где раньше работала моя тётка прозектором, и поэтому надо выглядеть прилично, соответственно, а не как какой-нибудь босяк, – и неодобрительно покосился на голые Петины ноги. – Да и привычка с детства осталась одеваться тщательно и поплотнее.
– Зачем?
– Мы жили в многоквартирном доме, и когда мать выпускала меня погулять, я не выходил во двор, там взрослые мальчишки меня пинали, а оставался в подъезде и для развлечения рисовал на стенах разные нехорошие слова и рожи. За этим занятием меня как-то застала пьяная уборщица подъезда, лохматая толстая и страшная, и как закричит: «Ах ты, пачкун-негодник! Вот сейчас поймаю и сику тебе надеру!». Мне стало ужасно страшно, и я со всех сил бросился бежать в свою квартиру и там спрятался под кроватью. Потом мне пацаны рассказали, что это вовсе не страшно, а даже приятно, но я от этих рассказов стал ещё больше бояться пьяной уборщицы, представляя себе, как она ловит меня в тёмном подъезде, стаскивает шорты и сосёт, как карамельку, мой писун своим огромным ртом. И с тех пор на прогулку я старался одеваться как можно теплее, чтобы уборщица не смогла сразу добраться до моего сокровенного писуна.
«Точно малохольный», – подумал Петухов и спросил:
– А кто такой прозектор?
– Это основной специалист по определению причины смерти после вскрытия трупа, – важно пояснил Кеша.
– Чьего трупа?
– Любого усопшего.
– Ух ты! И ты умеешь это делать?
– Нет, но мне тётя рассказывала, как это делается, и я даже иногда ей помогал при вскрытиях, так интересно и увлекательно, – сказал Кеша мечтательно и прищёлкнул языком.
– Что ж тут интересного, труп он и есть труп, даже противно.
– Ты, Петя, совсем не понимаешь всей пикантности процесса вскрытия. Спускаюсь я как-то в морг помогать тёте, а там на стальном столе лежит совсем нагая, безропотная, красивая белокурая молодая женщина, неделю назад ещё завлекавшая мужиков своими прелестями, раскинув без стыда ноги. Тётя её скальпелем как полоснула по животу и кричит мне «Подставь тазик!», двумя руками выгребла все внутренности у красавицы и бух их в таз…
– А где она сейчас? – спросил его Петухов, чтобы прервать этот дикий бред.
– Кто, красавица? – посмотрел на него Кеша увлажнёнными от воспоминаний глазами.
– Нет, тётя твоя.
– Померла неделю назад, – равнодушно вздохнул тот.
– И ты идёшь её вскрывать? – неудачно съехидничал Петухов и поддёрнул ручку баула, где опять что-то звякнуло.
– Нет, её уже похоронили, и место прозектора в морге освободилось, вот я и хочу его занять по наследству, так сказать. И квартиру свою тётя мне завещала, вот туда сейчас и направляюсь. А ты куда идёшь? – строго спросил он Петухова.
СКАЧАТЬ