Повесть о жизни. К. Г. Паустовский

Чтение книги онлайн.

      Я посмотрел туда. В театре было необыкновенно тихо. Около барьера сидел на полу высокий человек с черной круглой бородой и лентой через плечо. Он шарил по барьеру руками, будто хотел схватиться за него и встать.

      Вокруг Столыпина было пусто.

      По проходу шел от Столыпина к выходным дверям молодой человек во фраке. Я не видел на таком расстоянии его лица. Я только заметил, что он шел совсем спокойно, не торопясь.

      Кто-то протяжно закричал. Раздался грохот. Из ложи бенуара спрыгнул вниз офицер и схватил молодого человека за руку. Тотчас вокруг них сгрудилась толпа.

      – Очистить галерку! – сказал у меня за спиной жандармский офицер.

      Нас быстро прогнали в коридор. Двери в зрительный зал закрыли.

      Мы стояли, ничего не понимая. Из зрительного зала долетал глухой шум. Потом он стих, и оркестр заиграл «Боже, царя храни».

      – Он убил Столыпина, – сказал мне шепотом Фицовский.

      – Не разговаривать! Выходить немедленно из театра! – крикнул жандармский офицер.

      Теми же темными лестницами мы вышли на площадь, ярко освещенную фонарями.

      Площадь была пуста. Цепи конных городовых оттеснили толпы, стоявшие около театра, в боковые улицы и продолжали теснить все дальше. Лошади, пятясь, нервно перебирали ногами. По всей площади слышался дробный звон подков.

      Пропел рожок. К театру размашистой рысью подкатила карета скорой помощи. Из нее выскочили санитары с носилками и бегом бросились в театр.

      Мы уходили с площади медленно. Мы хотели увидеть, что будет дальше. Городовые торопили нас, но у них был такой растерянный вид, что мы их не слушались.

      Мы видели, как Столыпина вынесли на носилках. Их задвинули в карету, и она помчалась по Владимирской улице. По сторонам кареты скакали конные жандармы.

      Я вернулся домой на Лукьяновку и рассказал бабушке и Гаттенбергеру об убийстве Столыпина.

      Бабушка сказала, что нельзя стрелять в театре, так как могут пострадать невинные люди. А Гаттенбергер взволновался, надымил сигарой, заметил, что этого прохвоста Столыпина должны же были когда-нибудь убить, и тотчас уехал в город разузнавать новости.

      Он вернулся после полуночи и рассказал, что Малая Владимирская улица, где лежит в лечебнице Столыпин, застлана соломой, а черносотенцы призывают к еврейскому погрому.

      – Этого еще не хватало! – воскликнула разгневанная бабушка.

      Но Гаттенбергер сказал, что, пока царь в Киеве, погрома не будет.

      На следующее утро бабушка спросила меня:

      – Ты опять поедешь в город?

      – Да. В гимназию.

      – Зачем?

      – Будет репетиция встречи царя.

      – Заболей лучше и не ходи, – посоветовала бабушка. – Придумали глупство! Неужели у царя нет другого дела, чем красоваться перед людьми?

      Я сказал, что, очевидно, это так.

      – Ну СКАЧАТЬ